– Мамочка! – заверещала я, оказавшись в космосе.

Пробоина была гигантской, воздух с шипением вылетал из крейсера, рассеиваясь кристалликами в черноте. Холодное сияние звёзд повергло меня в тихий ужас. Нет, к такому меня в Академии ещё не успели подготовить. Но, как говорится, жить захочешь, начнёшь вертеться. Я успела вцепиться в поручень и стала медленно пробираться по уцелевшей кромке коридора.

– Анчоус! – ожил передатчик. – Анчоус, у нас раненый!

– Да иду я, черти! – со злостью прорычала я, и десантник перестал занимать частоту.

Я пробралась до небольшой площадки, вышла к двери отсека и постучалась, предупреждая, что начну открывать. В ответ раздался звуковой сигнал. Десантники впустили меня в комнату, больше похожую на испытательный полигон со всякими навороченными штуками. Один из парней лежал на полу, а из-под его рёбер торчала железяка. Здесь я бы не смогла провести операцию, но вот в медотсеке находился специальный модуль для таких случаев.

– Он умрёт? – спросил высокий парень в чёрном скафандре.

– Ага, – не думая, ответила я, склонившись над раненым.

Железяка плотно вошла в тело и утянула за собой края скафандра, перекрыв отток воздуха. Судя по датчикам, парень сможет протянуть ещё час.

– Чёрт! – хрипло выругался парень.

– Мне нужны аэроносилки.

– У нас их нет, – развёл руки в стороны тот парень.

– А это что? – я указала на плоскую штуковину с двумя аккумуляторами и трубой.

– Аэродоска для абордажа, – пояснил парень.

– Она мне подойдёт. Ещё нужны ремни, чтобы он не свалился.

Парни подняли раненого и переложили на аэродоску, закрепила ремнями и вручили мне. А ещё я выяснила, что на третью палубу было несколько входов и достаточно безопасных в отличие от моего. Впрочем, победителей не судят. Я быстро добралась до раненого и теперь с гордостью тащила его в медотсек, как свою законную добычу. И каково же было моё удивление, когда я разрезала усиленными ножницами скафандр с раненого, это был тот самый первый пациент Дмитрий Ледовской. Ах, кажется, мне судьбой предназначено спасать его!

Я не успела заняться Дмитрием, как потянулись в медотсек бойцы: кто с осколочным ранением, кто с ожогами, кто с отравлением токсичными газами. Одним словом, больничная палата быстро заполнилась тяжёлыми пациентами, требующими наблюдения или операции. Хирургический модуль работал без остановки. Я вертелась, как белка в колесе, успевая бегать между тремя комнатами и обрабатывать лёгкие раны. Возможно, это спасло мою нежную психику от первого нервного срыва во время работы. Но вот второй срыв явился ко мне с адмиралом Лукьяновым и его верными помощниками Ларсом и Оскаром. Мужчины выглядели ужасно мрачными и явно принесли дурные новости.

– Добрый день, – вежливо поприветствовала я важных гостей.

– Мила, сядь, пожалуйста, – попросил Оскар.

– Зачем? – сразу же насторожилась я, испуганно прижав руки к груди.

– Я, как капитан крейсера, обязан поставить тебя в курс дела, – взял слово Лукьянов. – Милочка, ты наше маленькое чудо!

– Ах, спасибо! – я ни на секунду не поверила его наигранной доброте.

Дело было серьёзным, иначе бы они втроём не припёрлись ко мне. Лукьянов выждал несколько секунд, кашлянул и медленно заговорил:

– Мила, на нас была совершена подлая атака пиратским судном. Они сумели пробить отсек с гиперускорителем и отсек с двигателями крейсера.

Адмирал многозначительно замолчал, давая мне возможность переварить информацию. Так, значит, мы застряли около Сатурна? Возможно, что я опоздаю к началу учебного года, но если послать заместителю ректора письмо с объяснениями, то смогу избежать отчисления.