– Мила, – Лукьянов понизил голос и сочувственно улыбнулся. – Произошла небольшая накладка.

– Какая? – безмятежно спросила я.

– Гиперускоритель сработал в нештатном режиме, – пояснил Лукьянов.

И адмирал снова замолчал, Оскар тяжко вздохнул, кажется, они чего-то не договаривали.

– И? – мой голос прозвучал пискляво.

– Нас вынесло на край вселенной, – раздражённо сказал Ларс. – Эта часть неизведанна, навигационных карт нет. Мы будем возвращаться домой вслепую.

– А, вслепую, – глупо повторила я и указала на дверь. – Мне надо выйти.

Я не дождалась ответа адмирала и выскочила в коридор, на негнущихся ногах вошла в свою личную комнату, подошла к стене и со всей силы ударилась о неё лбом. Мягкая панель не дала мне расшибить голову. Ясность осознания нашего ужасного положения буквально раздавила мою нежную психику. Пробираться вслепую на языке исследователей Дальнего Космоса означало только одно – идти на обычных двигателях без гиперпрыжков. А это ведь бесчисленные годы жизни… Я снова ударилась головой о стену, третий раз мне не дал это сделать Оскар.

– Мила, ты нужна нам живой, – он обнял меня и начал поглаживать ладонью по спине. – Успокойся, глупышка.

– Я состарюсь и умру на этом чёртовом корабле!

– Ну, не всё так плохо, – попытался мне приободрить Оскар. – Лукьянов умеет выбираться из трудных ситуаций. У нас на крейсере лучшие специалисты.

– Ваш лучший специалист уже выдал – пробираться вслепую! А у меня же летняя практика! Кто сдаст за меня отчёты? Я же ещё не доучилась!

– Мила, возьми себя в руки. Обстановка и вправду угнетающая, но если ты начнёшь истерить, то это может передаться молодым бойцам, что усугубит обстановку.

– А, вы меня утешить всей толпой пришли?! – разозлилась я, глотая слёзы.

– Ты отлично справляешься со своим обязанностями, – похвалил меня Оскар. – Может, выпьешь что-нибудь успокоительное?

– Зачем? – язвительно поинтересовалась я у офицера. – У меня впереди вся жизнь блужданий по Дальнему Космосу, приберегу, чтобы на старости было чем себя потешить!

– Ну, знаешь, – фыркнул Оскар, отстранившись от меня. – Тебе повезло больше, чем всему экипажу. У тебя на выбор больше тысячи мужчин, а у нас на крейсере даже сотня женщин не наберётся. Кому хуже?

– Спасибо за поддержку! Я прямо сейчас составлю список потенциальных женихов и объявлю отбор. Доволен?

– Идиотка! – вытаращил на меня глаза Оскар. – Я же к тебе по-хорошему, по-доброму, а ты сразу окрысилась.

– У меня, между прочим, нервный стресс, – оправдалась я перед офицером. – Меня, знаешь ли, не готовили к такому внезапному жизненному повороту!

– Ладно, я пошёл, пока мы не договорились до чего-нибудь обидного, – заявил Оскар и направился к двери.

Я осталась одна в своей комнате: растерянная и подавленная, как спелый помидор. А крейсер «Чёрная роза» неспешно бороздил неизведанные просторы космоса, сверкая пробоиной в борту.

Я прорыдала всю ночь, изредка отвлекаясь на осмотр раненных бойцов, лежавших в больничном крыле медотсека. Дмитрий Ледовской после операции крепко спал, обошлось без тяжёлых последствий, но с него стоило спускать глаз. Потом я возвращалась в комнату, падала на подушку и снова плакала. Утром встала с опухшим лицом и глазами-щелочками. Я собрала нечёсаные волосы в безобразный пучок на макушке. К чему теперь заботиться о своей внешности, если впереди бесконечный полёт в космосе? Пусть привыкают ко мне такой, какая я есть! Но зубы всё же почистили и умылась, чтобы окончательно не зарастать грязью. Но стоило мне взглянуть на своё несчастное отражение в зеркале, как слёзы снова хлынули из глаз.