Со временем истощенный Пашка стал падать в школе в голодные обмороки, что несказанно радовало Наташу. Говорила, ласково улыбаясь сытым лицом:

– Павлуша, немного уже осталось тебе потерпеть!

– Я в детстве тоже не досыта ел, а стал человеком, – лицемерно заявлял папа Витя, ласково отвешивая Пашке очередной мощный подзатыльник, от которого неровно стриженная голова ребенка моталась как у тряпичной игрушки. – Бери пример с отца, хорек вонючий! Нужно, как завещал Суворов, держать живот в голоде.

И судя по изнуренному виду Пашки, действительно недолго ему оставалось огорчать своим существованием любимых папу и «новую маму».

– А ноги в тепле? – пытался бодриться обреченный ребенок.

– А ноги закалять надо! Вон, с Влада пример бери – в снег босиком ходит, – ржал в ответ заботливый отец. – И как видишь, до сих пор жив, паскуда.

Из Смальцо родители Наташи с каждой оказией присылали любимому коту поесть. Не внукам же новоявленным передавать гостинцы, право слово. Однажды, бездонный проглот, под бутылку пива, щедро дарованную любимой супругой за активное соучастие в жестоких репрессиях против нас, нашел в холодильнике и, жадно чавкая, алчно поглотил протухшую рыбу, переданную коту. Как же Наташа орала потом, когда увидела пропажу «передачи»:

– Витя, это же коту было передано! Мама ему собирала, а ты сожрал! Как можно?

– Я кишечник правосудия, – ляпнул по привычке папаша, но не тут то было.

– Ладно, дети у тебя шизофреники, что при такой маме понятно. Но и ты, получается, не лучше? Это уже ни в какие рамки не лезет! Сожрать кошачью порцию! Это же просто нонсенс какой-то!

– Милая, но я же не знал, что это коту, – начал давать слабину лысый обжора. – Если бы я знал…

– А спросить не судьба?

– Конечно не судьба. Ты же моя судьба, – как гамадрил заржал считающий себя остроумным отец. – Ха-ха-ха.

– МилАй, ты от общения со своими недоделками и сам полудебилом становишься.

– Это почему-же?

– По кочану! Чтобы такого казуса не повторялось, да и от твоих змеенышей охранить продукты, надо повесить на холодильник замок! Хватит этой оголтелой анархии, что кто угодно может что угодно взять из нашего холодильника!

– А что такое казнонсес? – шепотом спросил меня Пашка, по обыкновению перепутав незнакомые слова.

– Это типа консенсуса, как у Мишки Горбачёва было, – солидно растолковал я.

– А-а-а, понятно. Это потому что отец лысый?

– Само собой. Скоро еще и пятно появится.

– А это не заразно?

– Нет, тебе никакая зараза не грозит, кроме тети Наташи, так что можешь не беспокоиться.

Досадный инцидент послужил предлогом к установке на холодильник навесного замка. Привинтили две петли металлических и в них вдели замок. Ключ, ясное дело, хранила у себя. Но вы-то помните, что я с детства ключи от замков активно собирал39. Это спасло нас с Пашкой от явственно маячившей впереди перспективы голодной смерти.

Но действовать надо было крайне осторожно, так как подлая скотина вполне могла и в холодильнике что-нибудь отравить. Хотя пятнистый удав мог сожрать все, что угодно. Помню, однажды, открывал прожор Витя стеклянную банку с консервированным салатом. Для сохранности крышки он делал это специальным приспособлением, изготовленным на автозаводе. От голодного нетерпения и врожденной неуклюжести раздавил банку. И сидит себе, как ни в чем не бывало, уплетает за обе щеки, любо-дорого поглядеть.

– Влад, попробуй салат, – еще и мне от щедрот своих предложил. – Салат какой нажористый бабка Дуня сварганила. Ем и нахваливаю.

Я попробовал, а стекло прямо на зубах хрустит!

– Там же стекло! – отказался от аттракциона невиданной щедрости.