Положения организационно-производственной школы Студенский не только отверг теоретически, но и подверг эмпирической проверке на материалах российской аграрной статистики 1909–1914 гг. по 50 губерниям Европейской России. В частности, были вычислены структура валового сельскохозяйственного дохода по отраслям сельского хозяйства, доли разных отраслей в доходах, доходы на десятину площади и на душу сельского населения, чистые (внегубернские) избытки и недостатки всех сельскохозяйственных продуктов, товарность основных отраслей и т. д. Результаты расчетов приводились в более чем 40 таблицах и соответствующих им картограммах. Объем проделанной статистической работы впечатляет, особенно если учесть, что, по признанию автора, львиную ее долю он проделал в одиночку, и только иногда ему помогала некая сотрудница НИИСХЭ[101].

Проделанные расчеты дали возможность автору констатировать, что крестьянское хозяйство «подчиняется общей калькуляции» и специфические теории организационно-производственной школы неверны: «С очевидностью ниспровергается и вся легенда о перманентно самобытном и самообусловленном развитии русского сельского хозяйства. Факты показывают, что в природе последнего нет никаких особенностей, присущих только ему и непонятных под углом зрения простой теории менового хозяйства. <…> И низкая общая доходность сельского хозяйства на душу, и слабое использование сельского труда, и низкие зарплаты на сельскохозяйственном рынке, и бедность сельского хозяйства капиталами, и полунатуральный его характер, и география промысловых занятий – все эти факты неразрывно спаяны между собою меновыми связями и предопределены сельскохозяйственной экономической конъюнктурой страны»[102].

Разумеется, расчеты Студенского требуют обстоятельной проверки, которая сейчас не входит в мою задачу, однако полученные им данные представляются весьма актуальными для современной историографии.

В продолжение «Очерков сельскохозяйственной экономии» Студенский быстро публикует новую работу «Рента в крестьянском хозяйстве и принципы его обложения» (1925)[103]. Здесь он кратко воспроизводит выводы предыдущей книги и развивает их в аспекте ренты. Присутствие ренты в доходе крестьянского хозяйства, вопреки теориям организационно-производственной школы, в принципе отрицавшей ее существование, он считал доказанным и теоретически, и эмпирически. Он даже высчитал ее примерный среднероссийский размер перед революцией и в середине 1920-х гг., причем оказалось, что тот, в точном согласии с теорией, соответствует средней цене аренды земли.

Снова и снова Студенский ниспровергает учение «о специфической природе трудового крестьянского хозяйства, об отсутствии в нем ренты и о независимости его организации от механизма ценообразования». Но на сей раз он счел необходимым отметить наличие двух вариантов критикуемой трудово-потребительной теории. Первый вариант (доктрина прожиточного минимума) представлен Челинцевым и Макаровым. Второй, более сложный, определяемый как сингуляристический или психологический, характерен для Чаянова и Бруцкуса. Оба течения родственны в том, что требуют особой теории крестьянского хозяйства (или «особой политической экономии трудового хозяйства»), в чем и состоит их заблуждение