Демографическую теорию Челинцева он считал неэкономической, как и теории, объяснявшие сельское хозяйство природно-климатическими факторами, поскольку они выводят за скобки рынок и цены. Общее представление Студенского о том, что есть «экономическое», было выражено так: «Самое противопоставление экономического и неэкономического, определенно и навсегда фиксированное, я считаю ложным, поскольку оно противоречит истиной природе экономического явления. <…> Экономическое есть особая сторона во всех соприкасающихся с хозяйством явлениях, а экономика есть особая точка зрения на явления <…> Ограничивая вопрос рамками менового строя, можно сказать, что всё, соприкасающееся так или иначе с процессом ценообразования, относится к области экономического. Именно в цене и в ценообразовании выражаются хозяйственные отношения людей при меновом строе»[93]. Что касается плотности населения, то «это условие целиком умещается в рамках ценообразования и влияет ясно и определенно через соотношение цен. Учитывая рыночное положение, мы учитываем одновременно и действие плотности населения, как сельскохозяйственного экономического фактора, в том числе и плотности земледельческого населения…»[94]. Таким образом, понятие цены становилось центральным в дискурсе Студенского.

Соотношение цен на факторы производства и продукты хозяйства в каждом конкретном случае указывает хозяину оптимальное сочетание факторов. Оптимум определяется по «принципу наименьших издержек». Стремясь к минимизации издержек, хозяин находит и определенный, наиболее выгодный размер производства и форму организации (систему) своего хозяйства. Принцип наименьших издержек Студенский считал основным законом экономики вообще, который равно действует и в сельском хозяйстве, включая крестьянское хозяйство. «Экономические принципы организации однозначны во всех отраслях мирового хозяйства»[95]; «принцип наименьших издержек определяет общий размер производства, покрывающий платежеспособный спрос по наименьшей цене, расчленяет его на типы и размещает их в пространстве»[96]; «этим принципом и только им одним можно полностью объяснить все закономерности в статике и развитии сельского хозяйства», – писал он.

С этой точки зрения отпадает потребность в особой теории крестьянского хозяйства, как и в предположении о существовании какой-либо особой мотивации труда крестьянина. «Всякое сельскохозяйственное предприятие, сколько-нибудь вовлеченное в меновые отношения, всецело руководится расчетом на существующее соотношение цен и этим положением мотивирует строй своего производства. Пусть в нем в конечном счете преобладают натуральные элементы: все они получают оценку при помощи цены, если не на рынке, то в голове хозяина. Всякая теория, пытающаяся объяснить эволюцию сельского хозяйства независимо от рынка и ценообразования, упраздняет себя как экономическую теорию»[97]. В частности: «Для того чтобы предпочесть натурально-потребительский тип хозяйства, надо признать более выгодным употреблять большинство своих продуктов дома вместо того, чтобы сбывать специализированные продукты и покупать себе все необходимые, – а для этого необходимо предварительно справиться с наличным соотношением цен на разные продукты и с условиями реализации и закупки их. Никакого другого пути для решения этого вопроса не существует, по крайней мере, если брать условия менового строя. В рамках этого строя, по моему мнению, полунатуральные формы сельскохозяйственного производства так же твердо обусловлены и мотивированы со стороны рыночных отношений, как и чисто денежные»