– Да ладно, че, ребята кина не видели? – раздался за спиной Анны голос Молота.

Савелий вздрогнул, резко обернулся и застыл, увидев мать.

 – Ма-а-ам? – вопросительно протянул он. – Ты где намокла-то?

 – Э! – запоздало спохватился Молот. – Тут проводка все-таки! Аппаратура!

Анна уже собралась высказать все, что думает по поводу аппаратуры и методов ее охраны, но Химик, сдернув с ближайшей вешалки черную куртку, молча протянул Анне. Ни слова! Значит, что будет с проводкой и мониторами, волнует всех, а что будет с ней и ее детьми – пустяк, не заслуживающий внимания?! Савелию шестнадцать, а не шесть, история про магию кинематографа не прокатит!

 – Да там в цехе станок барахлит, – Анна накинула куртку и, проигнорировав сдавленный кашель Химика, тронула сына за плечо. – Сав, это из соседнего торгового центра… Ну, у них нехватка помещений, вот, поставили мониторы к нам… Понятия не имею, что у них там творится…

Но лапша соскальзывала с ушей Савелия, даже не зацепившись. Парень заговорщически ухмыльнулся и подмигнул.

 – Мам, ну ладно тебе… Я что, дурак? Да ты не парься, я никому не скажу!

Анна вложила все нерастраченные мечты детства о софитах и камерах в этюд «недоразумение»:

 – Тут и говорить не о чем! Безобразие какое, чтобы в моей химчистке на этих мониторах…

Нет. За такую слабую попытку Станиславский не только припечатал бы Анну своим знаменитым «не верю», но и в ярости отходил бы тростью. А Савелий с лицом всепрощающего старца поднялся со стула, обхватил мать за плечи и заглянул в глаза.

 – Мам, – произнес он таким тоном, что дальше неплохо бы вписалась фраза «отпущаю же грехи твои…» – Все в порядке. Правда. Я никому не скажу, даже не думай. Можешь на меня положиться! Это… Это же анриал, как круто! А возьми меня в дело? Я как чувствовал: вся эта школа никому не…

 – С ума сошел?! – возмутилась Анна. – Забудь вообще! А с этими жуликами из торгового центра я разберусь!

 – Да это же самое крутое, что я видел! – глаза Савелия горели так ярко, что Анне стало жутковато: откуда в ее мальчике, в ее милом добром ребенке такая жажда криминала?! Он ведь даже «Бригаду» не смотрел! – Васек, ну скажи же!

Васек восторгов не разделял. Он все еще с опаской косился на Химика, готовый в любую секунду спрятать голову под курткой.

 – Да… – неуверенно протянул бедолага. – Не, в смысле, круто, круто, да… Но… Игра вроде не самая чистая…

Химик, который все это время за ходом разговора следил издалека и особой заинтересованности не проявлял, вдруг так резко шагнул к Ваську, что тот чуть не влез на стул с ногами, и в ужасе прикрыл лицо руками.

 – Спокойно, – Химик раздраженно поморщился и кивнул на мониторы. – Что значит «не самая чистая»?

 Васек сжался в комок, как пойманный ежонок, медленно убрал руки и большими глазами, – а через линзы очков и вовсе огромными, – посмотрел на Химика.

 – Я… Не то чтобы я разбирался в покере… – пролепетал он. – Но вроде в одной партии должна быть только одна десятка треф… А там… – Васек ткнул на один из экранов. – Уже вторая…

Химик достал из нагрудного кармана очки, приблизился к монитору.

 – Здесь? – коротко спросил он.

 – Ага.

Тогда Химик принялся медленно перематывать запись. Все затаили дыхание, даже Анна забыла о том, что ей надо отвадить сына от игорного бизнеса. Васек всегда был умным, а уж с компьютерами и вовсе ладил лучше, чем с людьми. Но такой внимательности Анна от него не ждала. Десятки экранов, куча столов. Карты и карты, рулетки и рулетки, как можно заметить такую мелочь?

 – Вот! – вдруг дернулся Васек, и Химик остановил запись.

Действительно, там была тоже десятка треф. Еще одна.