Алексей внимательно посмотрел на неё. Этот вопрос показался ему странным, особенно на фоне её обычного молчания.

– Редко, – ответил он, стараясь не выдавать своего напряжения. Он чувствовал, что она начала раскрываться.

Анна кивнула, но не отвела взгляда от окна.

– В это время обычно уже холодно, но сейчас солнце всё ещё яркое. Быть может, это знак, что скоро что-то изменится, – её голос звучал задумчиво, словно она говорила не только о погоде, но и о своей жизни.

Воронов молчал, не зная, что ответить. Он всё ещё пытался найти ответы на свои вопросы: как он здесь оказался и почему. Но одно было ясно – время шло, а он должен был разобраться, что делать дальше.

– Скажи, Анна… как ты здесь оказалась? – внезапно спросил Алексей, решив узнать больше о своей собеседнице. Её глаза сверкнули удивлением от вопроса, но она не выглядела обеспокоенной.

– Здесь? В этом госпитале? – уточнила она, продолжая смотреть в окно.

– Да, – кивнул Алексей. – Ты совсем не похожа на деревенскую девушку. Что заставило тебя стать медсестрой? Тем более в такое время.

Анна на мгновение замерла, словно обдумывая ответ, но затем всё-таки заговорила.

– Война… – её голос был едва слышен. – Она всех нас вынуждает быть не теми, кем мы были раньше. Я училась в Петербурге, хотела стать учителем, но, когда началась война, я не смогла просто сидеть и смотреть. Пришлось учиться лечить, учиться перевязывать раны… и учиться терять людей, – она повернулась к нему, и на её лице мелькнула тень боли.

Алексей понимал, что война изменила судьбы миллионов. Она ломала жизни, кидала людей в водоворот событий, которые они не могли контролировать. Он сам был частью другой войны, той, что разгоралась в будущем. И в этот момент, глядя на Анну, он осознал, что эти тени войны были неизменны во всех временах.

– Прости, если расстроил тебя, – сказал Алексей, чувствуя, что разговор стал слишком личным. Он не хотел влезать в её жизнь, особенно когда его собственная находилась в таком хаосе.

– Нет, не расстроил, – Анна мягко улыбнулась, встряхнула головой, будто отгоняя мрачные мысли, и подошла к нему. – Просто я давно не говорила с кем-то о таких вещах.

Между ними повисла тишина, но в ней не было напряжения. Воронов понимал, что ему предстоит быть очень осторожным. Несмотря на возникшую симпатию к Анне, он знал, что его прошлое, его знания о будущем могли выдать его с головой. Любая оплошность могла вызвать подозрения. А здесь, где его никто не знал, где любое отклонение от нормы могло стать причиной опасности, Алексей не мог позволить себе быть слишком открытым.

С каждым днём он всё больше убеждался, что возвращение домой – это не просто вопрос времени, это вопрос выживания. Ему необходимо было изучить этот мир, понять его правила и законы. Алексей начал задавать себе всё больше вопросов о том, как он сюда попал и как может вернуться обратно.

Прошло ещё несколько дней, и Алексей начал постепенно изучать мир вокруг себя. Он восстанавливался быстрее, чем предполагали медики, но не торопился вставать на ноги. Ему нужно было время, чтобы приспособиться. Время здесь шло медленно, и он использовал каждую возможность, чтобы наблюдать за тем, что происходило вокруг.

Анна приходила каждый день. Между ними установилась негласная связь – уважение и молчаливая поддержка. Алексей внимательно слушал её рассказы о жизни, о трудностях войны, которые казались столь знакомыми и в то же время чуждыми. Она рассказывала о голоде, нехватке лекарств, страхе перед наступлениями белых войск. Но каждый раз, когда он пытался расспросить её о политической обстановке или местной власти, Анна быстро меняла тему.