– Да, – тот ласково потрепал своего ротвейлера. – Мы с ним семья. Нам нельзя друг без друга.

Выйдя на улицу, Валентин Иванович отпустил собаку, и Мальчик помчался наворачивать круги по площадке около дома. Заметив, что хозяин не спешит его поддержать, вернулся и сел у его ног.

– Так что же всё-таки случилось с твоим другом? – спросил Валентин Иванович.

Аркадий помолчал, прислушиваясь к звукам ночного города и собираясь с мыслями.

– Да не тяни, Аркадий, – подбодрил сосед. – Я поверю всему. Уж я-то за свою жизнь навидался всякого.

– Ну хорошо, – бодро начал Аркадий, – я начну с нашей первой встречи. Помните? Той ночью? – и он вопросительно посмотрел на соседа.

Тот кивнул, взглядом побуждая не останавливаться и рассказывать дальше.

– Сразу хочу извиниться. Ведь уже года три прошло? – он снова взглянул на Валентина Ивановича. – И за это время я так и не поблагодарил вас.

Валентин Иванович понимающе улыбнулся, но промолчал.

– Я после просто выпал из жизни. Был уверен, что стал шизофреником, что мои видения – продукт больного сознания.

– А ты с кем-нибудь поделился своими подозрениями? – обернулся к нему Валентин Иванович. – Или всё пытался решить сам?

– С кем же таким делиться? – Аркадий уткнулся взглядом в асфальт, запустил пальцы в белокурые, изрядно отросшие за время отпуска волосы. – Друзья, может быть, и посочувствуют, но ведь не удержатся, расскажут кому-нибудь. И пойдёт обо мне слава. – Он усмехнулся: – Да ещё и с работы уволят, пожалуй. – Немного помолчав, добавил: – Ну а маме… Ну как ей такое сказать? Не смог я.

– А зря, – задумчиво произнёс Валентин Иванович. – Мы часто недооцениваем наших близких. Ты хотел оградить её от переживаний, но, по-моему, сделал только хуже. Наверняка она заметила перемену в тебе и ночами придумывала всякие объяснения. Поверь, незнание хуже неприятной правды. Вот она сейчас стоит за шторкой и гадает, что это вдруг её сынок общается с соседом, с которым ни разу раньше и двумя словами не перемолвился.

Аркадий непроизвольно поднял голову и посмотрел на своё окно. Шторка предательски дрогнула.

– Ты успокой как-нибудь свою мать. Не хочешь говорить правду? Ну так придумай такое объяснение, чтобы она поверила и не переживала за тебя.

– Наверное, вы правы, – задумчиво произнёс Аркадий.

Поёжившись от внезапно налетевшего осеннего ветерка, он продолжал:

– Ну, в общем, никакие врачи мне, конечно, не помогли, и я просто решил принять это как данность. Сначала было жутковато ходить по улице и видеть среди людей монстров. Потом постепенно привык. Немного успокаивало, что кроме чёрных встречаются и светлые фантомы. Но для меня и это было, мягко говоря, странным зрелищем. Единственной отдушиной стал отпуск: забирался куда-нибудь в горы или к дальним уединённым водоёмам. Однажды даже на воздушном шаре путешествовал, – при этих воспоминаниях Аркадий улыбнулся.

– А что же твой друг? Ты хотел о друге рассказать, – напомнил Валентин Иванович.

– Да. Друг, – немного погрустнев, опомнился Аркадий. – Я познакомился с ним в поездке по Тибету. Мы как-то сразу сошлись, сам не знаю почему. Весёлый итальянский парень по имени Вито. С ним было так легко общаться… – печальная улыбка отразилась только в глазах.

– Почему было? Он что, погиб?

– Даже не знаю, как сказать. Вроде и не погиб, но его нет. Пропал, – увидев вопрос во взгляде собеседника, добавил: – Его увели. То есть увела. Фейри.

– Как увела? Куда?

– Если б я только знал куда! Увела в какой-то призрачный мир. Понимаете, эта фейри…

– Постой-постой. Фейри, – задумался Валентин Иванович. – Это из кельтской мифологии. Ты где отдыхал-то?