– Я заслужил наказание в большей мере, чем ты. Тем более, мне нравится проводить с тобой время, пусть и за работой.

– Этого бы не происходило, если бы ты не трясся надо мной, как курица над яйцами! – Я резким движением отбросила заплетенные в небрежную косу русо-золотистые волосы, и они хлыстом ударили меня по спине. – Вот кто тебя вчера просил мне помогать? Шижа получил от меня по заслугам, но ты вмешался и перегнул палку! Ломать ноги и бросать в лесу – это слишком, Наир!

– А почему бы и нет? Тем более, как ты говоришь, там не так опасно. – Наир говорил спокойным тоном, и это пугало.

– Это разные вещи! – Мой крик разнёсся над озером. Испуганные водомерки заскользили по его поверхности, ища убежище в тени редких кувшинок.

Раздражаясь глупостью Наира, я бросила сумку на песок и села, обняв колени. Да, я далека от сдержанности и благоразумия, но мне хватает ума понять грань за которую нельзя переходить. Я борюсь с собой, хоть иногда кажется, что злость уже давно не часть меня, а живущая во мне сущность, толкающая на дурные поступки.

– И в чем разница, Дэл? – Друг нагнулся и погрузил руки в горячий румяный песок. – Он взрослый мужик с весом борова, ты хрупкая восемнадцатилетняя девушка. Даже со сломанными ногами у него больше шансов выжить в Тихом лесу, чем у тебя.

– Он не сможет убежать! И я провожу в лесу больше времени, чем кто либо в этой деревне, и знаю, как избежать встречи с тварями. А он – нет!

– И как? – Наир сел рядом и задумался. – Мы с тобой знакомы с детства, но я не знаю о тебе ничего, чего бы не знали остальные.

– Значит так надо. – Я натянула рукава, скрывая шрам на предплечье. Пряча его больше от себя, чем от него: Наир неоднократно его видел.

Друг, в очередной раз не получив от меня ответа, раздражённо запыхтел.

Что я могу ему сказать? Лишь то, что подтвердит слухи о моей «ненормальности». Я всегда была другой: как внешне, так и внутренне. Только мама знала мой секрет, и она унесла его с собой в небесные чертоги Великой Прародительницы. И, надеюсь, она не видит во что превратилась жизнь её дочери.

– Ты не доверяешь мне?

– Наир… – Сказать было нечего, я могла лишь смотреть на пропитанное грустью лицо друга.

– Не нужно. Мне всё понятно. – Наир выставил перед собой ладонь и отвернулся, давая понять, что слова излишни.

Природа молчала, словно прислушиваясь к нашим тревогам и переживая их вместе с нами. Небо заволокли тучи, делая воду широкого озера грязно-серой. Ветер играл на камышах, но почти беззвучно – скорбно.

Я считаю Наира другом, и подпустила его настолько близко, насколько способна. А ему мало, он пытается залезть ко мне в душу, надеясь вылечить и понять. Не получится. Даже я в неё не лезу, боясь утонуть в своре горьких чувств и печальных воспоминаний.

– Вечером зайду к Захару и расскажу правду, что это я покалечил Шижу и унёс в лес.

– Зачем? Мне это никак не поможет. – Я пожала плечами, игнорируя пристальный взгляд Наира на безобразном синяке, темнеющем на моей щеке. – Не будь идиотом. Если тебя перестанут брать на подработку в поля, как ты прокормишь себя и Бабу Элью?

– Идиот будет охотиться и рыбачить. – Лицо парня на секунду исказила злоба. – Будем ходить в лес вместе, научишь меня избегать тварей.

– Звучит неплохо. – Я натянуто улыбнулась и привалилась к плечу друга. Хватит споров: я устала. – Я постараюсь тебя научить, но при условии, что ты не пойдёшь к Захару.

– Согласен.

Врет. Он всё равно пойдёт к Старшему. Но и я с ним не честна. Научить чуять тварей, я не смогу. Как учить тому, чего сам не понимаешь? Вжавшись щекой в руку друга, я наслаждалась его спокойной родной близостью. В хмуром небе проплывала стая диких уток, на короткий миг унося с собой мои тревоги. Может однажды я всё расскажу Наиру, но не сейчас.