После завтрака я поспешила к леди Шлор, прихватив с собой Миафа.

– Это прекрасно! Прекрасно! – Пожилая женщина восторженно хлопала в ладоши, обсыпая разумника похвалой за умелую игру на фортепиано. – Я просила провести с собой партнера для обучения танцу, а ты, Дэллиция, привела мне настоящий кристальный турмалин!

Поморщилась.

– Что я говорила про вредные привычки?! – воскликнула Шлор, заметив мой скукоженный нос. Я тяжело выдохнула и расслабила лицо, вздергивая подбородок. – Вот так, и ни как иначе.

Миаф довольно улыбнулся и, уступив место у фортепиано дворецкому, сел на диван между мной и леди Шлор.

Женщина умело поддела грациозной рукой пышную юбку платья из атласной мятной ткани, освобождая парню место.

– Позвольте угостить вас чаем, дорогой Миаф.

Две молоденькие девушки, в отглаженных коричневых платьях, принесли поднос с хрустальным чайным сервизом и поставили на низкий стол перед нами.

Одна из служанок хотела разложить посуду перед гостями, но хозяйка остановила ее и попросила жестом удалиться.

– Прошу, Дэллиция.

Шлор указала на сервиз.

Хоть бы Миаф не перенял у нее мое исковерканное на манер «Высшего света» имя.

Я, с прямой спиной и легкой улыбкой, подошла к столику. Внутри кипело от напряжения, но я старательно выполняла все, чему меня успела научить женщина. Ни капли мимо, ни единого шумного вздоха, даже воздух рядом со мной был непоколебим под плавностью движений.

Паразит оценил мои старания и вылупился, не узнавая преобразившуюся подругу.

Не переживай, это не на долго.

Когда чай был разлит по кружкам, я так же неспешно вернулась на место.

– Хорошо, – похвалила меня леди, и я довольно улыбнулась. – На твоем месте, я бы не радовалась, Дэллиция. С момента начала наших занятий прошло две недели, а ты за это время только и научилась, что подавать чай.

Миаф весело покосился на меня, сверкая вспышками фиолетового в глазах – паразит чувствовал наполняющий меня стыд и жадно хватал необходимые его дару эмоции.

Я предостерегающе оскалилась. Пусть злорадствует сколько хочет, но ужинать мной – не позволю.

– Ах! Что за безобразие? – Шлор вскинула ладонь ко лбу, словно была готова лишиться чувств.

Пришлось снова надеть маску добропорядочности.

На первой встрече леди сразу дала понять, что наши занятия будут проходить ровно до того момента, пока я не удовлетворю ее требования к благовоспитанности. Мне не остается ничего, кроме покорного следовать ее указаниям для скорейшего освобождения из ее огромной квартиры, похожей на десерт.

Все окна и мебель были увешаны белыми рюшами и ажурными плетенными салфетками. Просторная гостиная, в которой и проходили наши встречи, вмешала в себя два дивана и три кресла, обшитых нежно розовой шелковой тканью. Белые обои и, в цвет им, ковры сверкали чистотой – я всегда старалась обходить светлый пушистый ворс, жалея слуг, которым придется чистить его от следов моих потертых сапог.

Фортепиано было единственным темным пятном в этом тошнотворном сладком пространстве. Лакированное темно-коричневое дерево переливалось в свете из широких окон, но даже на него она умудрилась накинуть кружевную салфетку.

– Пора приступать к изучению танцев, входящих в список грядущего бала. – Леди Шлор выставила нас в центр гостиной и придирчиво оглядела меня: брюки, черная рубашка, ножны, перевязи с иглами, перетягивающие левое плечо и правое бедро. Ее лицо было спокойно, но в глазах сверкало неодобрение. Однако, она ни разу не заикнулась о моем внешнем виде. – Луа, принеси подъюбник.

Уже через пару минут дворецкий принес огромный конус из хлопковой ткани, держащийся на трех кольцах разного размера.