Стрельба стихла. Дверь и занавески на окнах были как решето. В темноте раздался хриплый шепот:

– Лиса и ты, Ребро, остаются внизу, на стреме. Остальные – наверх.

Мы прошли через магазин, вышли в коридор и поднялись по крытой ковром лестнице на второй этаж, в комнату, где находился обтянутый зеленым сукном стол для игры в кости. Комната была маленькая, без окон. Горел свет.

Нас было пятеро. Тейлер сел и закурил. Это был маленький смуглый молодой человек с приторной опереточной физиономией, с которой, впрочем, никак не вязались тонкие губы и волевой рот. На диване развалился, пуская дым в потолок, тощий блондин лет двадцати в шерстяном костюме. Еще один блондин, такой же молодой, но пополнее, стоял у стола и поправлял ярко-красный галстук и пышную шевелюру. Со скучающим видом, мурлыкая «Розовые щечки», взад-вперед расхаживал по комнате тридцатилетний субъект с худым лицом, вялым ртом и почти полным отсутствием подбородка.

Я сел на стул рядом с Тейлером.

– Долго Нунен будет дурака валять? – поинтересовался он. В его хриплом, свистящем шепоте ощущалось полное равнодушие.

– Он хочет тебя взять, – ответил я. – И не отступится.

Тонкие губы владельца игорного притона скривились в презрительной улыбке.

– Он должен понимать, что меня оправдают за отсутствием состава преступления.

– А он и не собирается ничего доказывать на суде.

– Как так?

– Тебя прикончат при сопротивлении или при попытке к бегству. Судить будет некого.

– Что-то он к старости совсем несговорчив стал. – На тонких губах опять заиграла улыбка. Сиплый явно не верил, что от толстяка может исходить смертельная угроза. – Он уже не первый раз собирается меня прикончить. И все за дело. А что он имеет против тебя?

– Подозревает, что я ему буду мешать.

– Плохо. А вот Дина говорит, ты – отличный парень, вот только чересчур прижимистый.

– Мы с ней отлично пообщались. Скажи, что ты знаешь об убийстве Дональда Уилсона?

– Его жена пристрелила.

– Ты ее видел?

– Конечно. Через секунду после убийства – с пистолетом в руке.

– Не пудри мне мозги – тебе это невыгодно, – сказал я. – Что ты там придумал, мне неизвестно. Быть может, на суде тебе и поверили бы, но до суда ты не дотянешь, не рассчитывай. Если уж попадешь к Нунену в лапы, тебе не жить. Расскажи все, как было, – мне для дела надо.

Он бросил сигарету на пол, наступил на нее ногой и сказал:

– Больно умный.

– Хотя бы намекни, а уж я разберусь – дай только выйти отсюда.

Он снова закурил и спросил:

– Значит, миссис Уилсон сказала, что ей звонил я?

– Да, но ее в этом убедил Нунен. Сейчас-то ей, вероятно, и самой так кажется.

– Ты уложил Верзилу Ника, – сказал он, – поэтому я тебе доверяю. В тот вечер звонит мне какой-то тип. Кто – понятия не имею. Говорит, что Уилсон поехал к Дине и прихватил с собой чек на пять тысяч. Казалось бы, мне-то что до этого? Но ведь, согласись, странно, что какой-то тип, которого я знать не знаю, вдруг ни с того ни с сего мне про это рассказывает. С какой стати? Вот я и решил съездить к Дине, взглянуть, что там у нее делается. Но Дэн меня не пустил. Что ж, не пустил, и ладно. И все-таки хотелось узнать, почему мне позвонили.