Секретарь широко разинул рот и вытаращил глаза.

– В котором часу вы вчера вечером расстались с Дональдом Уилсоном?

– Вы хотите сказать, позавчера, когда его убили?

– Да.

– Ровно в половине десятого.

– А встретились в пять?

– В четверть шестого. Сначала мы занимались делами в его кабинете, а около восьми пошли в ресторан обедать. Ушел он в половине десятого, сказал, что у него встреча.

– А больше про эту встречу он ничего не говорил?

– Нет.

– И даже не обмолвился, куда идет, к кому?

– Нет, сказал, что у него встреча, и все.

– А сами вы ничего об этом не знали?

– Я? Откуда?

– Я думал, что-нибудь он вам говорил. – Тут я решил переменить тему: – Скажите, у Уилсона кто-нибудь еще сегодня был?

– Простите, – сказал секретарь извиняющимся тоном, – но этого без разрешения мистера Уилсона я вам сказать не могу.

– Был у него кто-то из местных воротил? Скажем, Лу Ярд или…

– Простите, но на эти вопросы я не отвечу, – повторил секретарь и покачал головой.

– Как хотите, – сказал я и вновь отправился наверх. Из спальни, на ходу застегивая плащ, вышел доктор.

– Сейчас он уснет, – бросил он. – Но кто-то обязательно должен с ним остаться. Утром зайду. – И он побежал вниз по лестнице.

Я вошел в спальню. Шеф и полицейский, который допрашивал Уилсона, стояли у постели. Нунен заулыбался, как будто был ужасно рад меня видеть, а полицейский насупился. Уилсон лежал на спине и смотрел в потолок.

– Ну-с, – сказал Нунен, – делать нам здесь вроде бы больше нечего. Поехали?

– Спокойной ночи, – сказал я старику.

– Спокойной ночи, – откликнулся тот, даже не посмотрев в мою сторону.

В комнату вошли секретарь и шофер – молодой высокий загорелый парень.

Нунен, еще один полицейский – лейтенант Макгроу – и я вышли на улицу и сели в машину шефа. Макгроу сел рядом с водителем, а мы сзади.

– Брать будем на рассвете, – сказал Нунен, когда машина тронулась. – У Сиплого притон на Кинг-стрит, и обычно он сидит там до утра. Мы могли бы ворваться ночью, но пальба нам ни к чему. Возьмем его тепленьким, когда он будет выходить.

«Интересно, они собираются его брать или убрать?» – подумал я про себя, а вслух спросил:

– А улик против него хватает?

– С головой. – Нунен добродушно рассмеялся. – Если того, что рассказала нам про него вдовушка, недостаточно, чтобы его вздернуть, считай меня карманным вором.

Я хотел было пошутить на этот счет, но сдержался.

Недалеко от центра, на обсаженной деревьями темной улице, мы оставили машину и подошли к перекрестку. К нам приблизился верзила в сером плаще и в серой, надвинутой на глаза шляпе.

– Сиплый в курсе дела, – доложил он Нунену. – По телефону он сказал Донохью, что носа на улицу не высунет. Пусть, говорит, выкуривают, если смогут.

Нунен хмыкнул, почесал за ухом и вежливо спросил:

– Как ты думаешь, сколько их там?

– Человек пятьдесят, не меньше.

– Брось! Никогда не поверю, чтобы в это время суток их было так много.

– Не хочешь – не верь! – огрызнулся верзила. – Они туда еще с вечера стекались.

– Стекались, говоришь? Значит, где-то у нас с тобой брешь образовалась. Может, тебе не следовало их пускать?

– Может, и не следовало. – Верзила разозлился. – Я делал то, что ты мне приказал. Ты ведь сказал, пусть входят и выходят на здоровье, а вот когда появится Сиплый…

– …хватай его, – подхватил Нунен.

– Точно, – согласился верзила и бросил на меня свирепый взгляд.

Подошли еще несколько человек, и мы стали обсуждать план действий. Все были раздражены, кроме Нунена. Он пребывал в превосходном настроении. Почему – непонятно.

Притон Сиплого находился в трехэтажном здании, возвышавшемся между двумя двухэтажными. На первом этаже был табачный магазин, который служил одновременно входом в игорное заведение и его прикрытием. Внутри, если верить верзиле, собралось полсотни вооруженных до зубов бандитов – дружков Сиплого. Притон был окружен со всех сторон: люди Нунена расположились вокруг здания, на улице, в переулке за домом и на крышах прилегающих домов.