– Сколько ещё таких пробуждений? – промелькнула мысль, – Сколько ночей осталось до того, как и её найдут в каком-нибудь номере, как Женю?

Но будильник снова зазвонил – напоминание, что её уже ждут на яхте. Валерия глубоко вдохнула, задерживая воздух в лёгких, будто перед прыжком в ледяную воду.

Пора.

––

19:15.

Тонкие пальцы, привычные к точным движениям, выводили стрелки – черные, резкие, острые как клинки. Жидкая подводка скользила по веку, оставляя за собой идеальную линию. Ни миллиметра в сторону. Валерия прищурилась, проверяя симметрию, затем нанесла консилер под глаза – плотный, дорогой, маскирующий фиолетовые тени бессонницы. Кожа мгновенно стала выглядеть свежей, будто она только что проснулась после восьмичасового сна, а не двухчасового забытья, на которое ее обрекли таблетки.

Тональный крем, густой, как бархат, скрывал следы усталости, а румяна – неестественную бледность. Тушь разделяла ресницы, делая их длиннее, темнее, ненастоящими. И, наконец, помада – алый полумат, нанесенный четким движением. Соблазнительно. Опасно.

Она откинула голову назад, распыляя на шею парфюм с нотами черной смородины и кожи. Дорого. Сексуально. Без индивидуальности.

Черное кружевное белье от La Perla – роскошь, в которой агентство никогда не экономило, – плотно облегало тело. Шелковые лямки лифа, тонкие, как паутина, подчеркивали хрупкость плеч. Миниатюрные трусики с низкой талией скрывали не могли скрыть синяки на бедрах, но оставляли открытой спину – намек, а не обещание.

Платье с пайетками скользнуло по коже, как вторая натура. Длинные рукава – шик и практичность – скрывали следы на запястьях. Глубокий вырез спины обнажал позвоночник, каждый позвонок, будто выставленный на аукцион.

Шпильки добавили десять сантиметров роста и сделали походку соблазнительно неустойчивой.

– Мужчины любят, когда кажется, что вот-вот упадешь… прямо в их объятия, – вспомнились слова инструктора из агентства.

В последний раз взглянув в зеркало, Валерия поправила красную нить на запястье.

Готова.

Но отражение в зеркале было чужим – голливудские волны, тщательно уложенные щипцами, безупречный макияж, бесстрастный взгляд. Ничего от той девушки, что когда-то боялась темноты и верила в сказки.

Только нить.

Красная.

Истонченная.

Последняя ниточка к себе настоящей.

20:30. Причал. Яхта "Одиссея".

Огромная белая яхта сверкала в ночи, как алмаз, брошенный в чернильные воды залива. Три палубы, отполированные до зеркального блеска, отражали огни города и бледный свет луны. В воздухе витал терпкий аромат дорогого парфюма, смешанный с солоноватым дыханием моря – запах денег и временных наслаждений.

Валерия замерла у подножия трапа, чувствуя, как ночной ветер играет с подолом ее платья, заставляя тысячи пайеток переливаться – то синими, как глубина океана, то черными, как ее собственные мысли.

– Соберись, – приказала она себе, выпрямляя плечи с видом уверенности, которой не чувствовала. Подбородок – приподнят, словно у королевы, идущей на эшафот. Губы – в полуулыбке, выученной до автоматизма.

Платье облегало каждый изгиб, словно вторая кожа. Длинные рукава скрывали следы вчерашних веревок, а глубокий вырез спины обнажал позвоночник – хребет, который никто так и не смог сломать.

– Валерия! Наконец-то!

Голос Сони прозвучал слишком громко, слишком сладко. Она стояла на палубе, облокотившись на перила, в облегающем красном платье, которое делало ее похожей на дорогую эротическую открытку.

– Привет, Сонь, – равнодушно кивнула Валерия, поднимаясь по трапу. Шпильки предательски дрожали на неровных ступенях, но она не позволила себе оступиться.