Руки похолодели и затряслись, а глаза наполнились жгучей влагой. Но эти жалкие нюансы бытия не сдвинули строгую скалу в виде супруга ни на дюйм. Он поднял с журнального столика ее мобильный и протянул ей.

– Сейчас? – Изумилась она. – Нет, я не готова. Не смогу!

– Именно сейчас. Пора, – твердо сообщил супруг и вложил в ее руку телефон.

– Вот дерьмо, – произнесла та, которая категорически не принимала бранных слов в своем присутствии.

Пока в трубке тянулись длинные гудки дозвона, Мелани поняла, что с их последнего общения с матерью прошло уже почти десять лет. Время замедлилось и стало плавным, словно под водой. Она бы все отдала, лишь бы на том конце никогда не сняли трубку, но мечтам не суждено было сбыться.

После четвертого гудка из телефона раздался знакомый женский голос, такой пугающий и родной, далекий и ненавистный.

– Алло!

Дочь притихла. Возможно, ее номера не было в телефонной книге матери, тогда можно было бросить трубку и снова убежать в свою норку, где Мелани пряталась столько лет. Но с этой стороны на нее смотрели строгие карие глаза супруга. Он задумчиво опустил щеку на кулак и пристально наблюдал за женщиной, брошенной на съедение диким зверям.

– Мелани, если ты позвонила, чтобы молчать, могла бы и не набирать моего номера! – Ворчливо рявкнула трубка, разбив ее надежды на тихий уход.

– Привет, мам, – произнесла она обреченно.

Похоже, теперь придется смотреть своим страхам в глаза. Она еще раз взглянула на Оливера, и тот кивнул ей одобрительно. Вдруг внутри нее что-то переклинило и разлилось спокойствием в груди. Руки стали набирать тепло, а голос потихоньку обрел звучность.

– Здравствуй, – отозвалась Офелия. – Я рада, что ты решилась пренебречь своей невыносимой гордыней и позвонить мне первая. Что тебе нужно?

«Мне ничего от тебя не нужно!» – Едва не вскрикнула ответчица, но, глубоко вздохнув, вслух произнесла:

– Мы давно не виделись. Как ты смотришь на встречу в выходные, скажем, в субботу? Мы бы с Оливером могли заехать к вам в гости.

– В субботу у меня сбор комитета, уж не думаешь ли ты, что я брошу свои насущные дела, только потому, что ты соизволила объявиться? – Надменно заявила мать. – К тому же, Джонатан уходит в смену на сутки, так что в субботу займитесь своими делами.

Тишина повисла в трубке. Вот бы и завершить этот гадкий унизительный разговор, но Оливер прошептал «воскресенье», и пришлось покориться.

– А в воскресенье? – Эхом повторила Мелани за супругом. – Мы можем приехать на обед, если у вас еще не было планов.

– В последний ваш визит ты вела себя очень непочтительно, – ответила Офелия уязвлено. – Ничего не хочешь мне сказать?

– Мам, десять лет прошло, – вздохнула «вздорная девица», как назвала ее хозяйка дома перед тем, как захлопнуть за их парой дверь. – Я уже не помню, что было в наш последний визит.

– Зато я помню! Поговорим об этом при встрече, так и быть. В воскресенье приезжайте к трем часам, и не вздумай опаздывать! – Снизошла мать, и, подумав, добавила строго: – И приезжайте вдвоем. Если вы обзавелись детьми за это время, оставьте их дома со старшим, я не желаю распаляться на детские вопли в свой единственный выходной день.

После этой тирады она повесила трубку, а Мелани еще какое-то время не смогла и слова вымолвить от гнева и разочарования. Наконец, когда испытание осталось позади, она смогла дать волю чувствам и расплакаться в любезно предоставленных для этого объятиях мужа. По завершении истерики тело оказалось тяжелым и неповоротливым, а голова – ватной.

– Зачем мы это делаем, Оливер? – Отупело протянула она, глядя в одну точку в районе дальнего угла гостиной.