– Етить твоих нижних вшей, Машута! – не выдержал Пушок. – Вот только не брехай, что в послушницы ударилась!

Манюся махнула рукой на котэ.

– Да куда мне в монафки, тем более в муввском ските? Рада бы в рай, да грехи не пускают. В Успенском монастыре грамоте обучали, не только фколяров, но и студентов. А студенты там многие не бедные: кто из дворян, кто из купцов, а были давве из боярских семей дети. Всегда было, чем у них поввивиться, если аккуратно работать и не отсвечивать.

Я там с одним пареньком сдруввилась, Васютой, сыном полкового воеводы. По военной линии представитель благородных кровей рефил не идти, вот и отправили его грызть гранит науки. Да только учиться Васюта не горел, тут-то я ему и пригодилась: мы с Васютой и статью, и ликом поховви были, только у него усы росли, а у меня нет. И я, приклеив усы и надев рясу, вместо Васюты ходила на занятия, а он по кабакам да по флёндрам прохлаввдался. Ему хорофо, да и мне он деневвку за такую слуввбу приплачивал, благо не свои и не последние. Так я несколько лет и проввила в муввском монастыре, заодно и грамоту выучила, и про науку узнала, – тут Маня показала язык котейке. – А когда Васюта учёбу закончил, подалась я снова на гастроли по городам и весям, попала под розыск и рванула от греха подальфе на Дон, откуда выдачи нет. Вас встретила, остальное сами знаете.

– Неисповедимы пути кармы… – задумчиво промолвил Пушок. – Мир и человечество идут спасать богатырь, воровка и божественное создание, – тут он ткнул себе в грудь лапкой. – Хотя, если вспомнить христианскую мифологию, то Иисус Яхвович тоже спасал мир, зависая между двумя разбойниками. Как интересно разворачивается мистерия!

Тут кошак залился диким хохотом, хотя кожаные рядом так и не поняли, над чем он смеялся.

– А вообще… Машку всегда можно вычеркнуть из уравнения как слабое звено, – добавил серый разбойник.

– Ой-ой! Больно мне надо переться за тридевять земель ради какого-то мифического спасения мира! Напомню для особо забывчивых блохастых валенков, фто я топаю за компанию не по доброй воле, а из обета.

– Ребята, давайте жить дружно! – встрял со своим побратимством Леопольд Всеволод.

Маня проверила своё покрывало и крикнула спутникам.

– Отбой привалу! Одеяло высохло, моввно выдвигаться. Если поторопимся, то к ночи успеем в Алитуб. Если повезёт, то заночуем увве под крыфей.

***

Леди Баффет, герцог Розуэлл и Бутч Баскер подъехали к военной базе Воздушного Флота Саксонии. Бутч уже издалека увидел прикреплённый к причальной мачте цеппелин, и с тех пор не затыкался, расточая комплименты гению человеческой мысли и издавая восхищённые возгласы.

Они только прибыли, Френсис галантно открывал дверь паромобиля для Элеонор, а Бутч уже стоял далеко впереди, присвистывал и причмокивал.

– Френсис, Элеонор! Вы только посмотрите на этого красавца! Это же чудо! Всего за семь дней мы пролетим порядка семи тысяч километров – это просто уму непостижимо!

Бутч развернулся, подбежал к своим товарищам, активно жестикулируя, указал на дирижабль, будто девушка с кавалером сами его не видели.

– Мы будем сидеть, лежать, стоять, а в то же самое время будем парить в небесах, как птицы! – колумбиец разгонялся до своей привычной экзальтации, он уже пританцовывал ногами, не в силах устоять на месте. – Вы только представьте себе каких-то сто лет назад: не было паровых двигателей, не было воздушных шаров, не было железных дорог. Люди на гужевых повозках отправились бы в дорогу и те же самые семь тысяч километров пересекли за несколько лет!

– Здесь ты явно преувеличиваешь, Баскер: лошадь с телегой движется не настолько медленно, – возразил саксонец. – Думаю, с известной долей допущения, с учётом непредвиденных задержек, можно сказать, что такое путешествие заняло бы полгода.