– Ага, видела. Серый, облезлый и наглый кот, припоминаю такого – раз в голову влезет, и век не забудефь.

– Я разумею: зрила нынче? В коло озарись – нетути котьки.

Маша посмотрела вокруг: котэ действительно нигде не было.

– Да и пёс с ним, никуда твой любимый не денется, это вв кот.

– Это не просто котька, это друг, товарищ и брат! Тем более, он разумный! – многозначительно поднял палец витязь.

– Умение говорить ещё не показатель разумности, – насмешливо заметила воришка.

Волька поднёс ко рту ладони лодочкой и гаркнул во всю Ивановскую:

– Пуууушооок!

В ответ тишина.

Маша поковыряла в ухе от временно наступившей глухоты.

– Ты бы хоть предупредил, что орать собираефься! А то так и оглохнуть моввно.

– Предваряю!

Манька заткнула уши, и над всей округой разлетелся громогласный басистый ор:

– Коооотькааа! Тыы гдеее?!

Волька всерьёз начал переживать. Он дёрнул спутницу и махнул рукой в сторону оставленных вещей.

– Я пойду до скарба, взыщу котьку. Если волишь, айда со мной, – сказал богатырь и широким шагом двинулся к сумам.

Воровка вздохнула, аккуратно закрыла тряпицей собранные ягоды и направилась следом. Когда оставленные путниками вещи оказались в пределах видимости – там же ярко виднелся и Пушок – Манька заорала благим матом:

– Ах ты, скотина ферстяная! Валенок ты помойный блохастый! Ты глянь, чего он делает?!

Богатырь тоже увидел котэ.

– А что он делает? – искренне спросил Волька.

А Пушок, покуда его сотоварищи увлеклись собирательством, своими шелудивыми лапками достал Машкино шерстяное одеяло и в настоящий момент активно его дрючил. Дрючил по всем правилам: он вцепился зубами в загривок одеялка, передними лапами перебирал, топча «самку», и похотливо-злобно мурчал. Процесс приближался к кульминации.

Машка ускорилась прямо на ходу. Подбежав, она шлепнула Пушка по его бочку и громко закричала:

– А ну брысь с моего одеяла, рукоблуд волосатый!!!

Пушок отстегнулся, но своё грязное дело он таки успел завершить: на одеяле блестели свежие объёмные капли потенциального кошачьего потомства.

– Твою мать, Пуфок! – справедливо разгневалась Маня. – Всё покрывало испачкал! Ууу, я тебя! – погрозила она кулаком удовлетворённому котейке.

Гордый котэ встал вертикально, подбоченился одной лапкой, а второй ткнул в сторону плутовки.

– Ты, рыжая курва, посмела поднять руку на мою божественность! Берегись, я тебе припомню! Теперь спи в полдрёмы и отрасти себе глаза на затылке, потому что я отомщу, и месть моя будет страшна. Ты разбудила во мне зверя!

– Не боюсь я твоего хомячка. Тьфу на тебя, Пуфок!

Подошедший витязь постарался успокоить враждующих:

– Ребята, давайте жить дружно!

– Волька, ты как хочефь, моввефь забирать свой ферстяной клубок и катиться дальфе срочно спасать мир, а я с места не сдвинусь, пока не отмою и не высуфу одеяло.

Волька лишь растерянно развёл руками:

– Пушок, друже, ну почто ты одеяти запачкал?

Котяра ехидно засмеялся:

– Вырастешь – поймёшь, а сейчас объяснять долго, придётся начинать с азов анатомии.

Машка с тяжким вздохом нарвала лопухов и вытерла кошачье бесчинство. Потом отнесла покрывало к реке и тщательно промыла пятна, использовав сорванный со стволов деревьев гриб-трутовик вместо мыла, после чего пришлось одеялу повиснуть на берёзовой ветке, пока не просохнет.

А пока в продвижении случился непредвиденный затык из-за кошачьих коварных преступлений, путники сели на свалившееся дерево в тени и принялись ждать. Разморённый после вручения дани Природе кошак вяло умылся и растянулся на траве пузиком к дневному светилу.

Волька недвижимо посидел минут пять, потом вышел на солнце и скинул рубаху, раскинув руки в сторону навстречу горячим лучам. Это было необыкновенно приятно! Он никогда такого не испытывал. В голове его всплыло слово «загорать».