– Прямо так? – Швейка закатился. – Не может быть!

Артёмов это уже слышал, но даже за компанию улыбаться не стал. Он понял. Из кабинета они в конце концов уйдут и уйдут ни с чем. А в Тарпановке что будет? Что вообще будет? Доложит Ужиков в район, оттуда скажут: кончай ерундой заниматься… А в кабинете звучал осмелевший «Фитилёв» голосок. Этим-то что двигает, что ему-то надо, на что он-то рассчитывает?

– Если вы так хорошо своё положение видите, – нахальничал этот рыжий, – тем более должны нас понять и препятствий не чинить. А лучше уж помогайте.

– Да? Значит, верёвку мне самому приносить, а уж ты, Борис, её как-нибудь намылишь? Борзо-весело у вас получается!

– Ну, ясно! – «Фитиль» первым поднялся. – Мы вас официально в известность поставили… А могли бы к Новому году стать добрыми соседями, – прибавил от двери.

– У него что, кто-то есть где-нибудь? – спросил потом хозяин, задержав Артемова.

– Тарпановских везде полно.

– А ты-то. Молодец, ничего не скажешь!

– Сам не знаю, что делать.

– Не знаешь ты. Производственный участок у тебя или шалман в Тарпановке? Ладно, на твоих не буду рассчитывать, но ты бузу гаси давай, не жди воспитателей. Ты понял? А Морозов почему постороннего из себя гнёт? Надо же, и «здрасьте» не сказал! Я к нему подошлю парторга, да ещё инструктора из райкома вызовем… Ты с ними или на своей?

– На своей, – ответил Артёмов.

– Подбрось тут в одно место. Известили они!

5

Доверенные на грузтакси, а там и бригадир на своём «шиньоне», вернулись в Тарпановку уже к обеду. Организованно их не встречали и о результатах докладывать с ходу некому было. Правда, Швейка, пока на свою Заречную добирался, другому-третьему успел через окно прокричать, что, мол, дальше бить надо, но большой сбор был ещё впереди, хотя и там – а собрались в мастерской – в подробности опять же не вдавались.

– Только ты, Зиновеич, зря помалкивал, – высказал при всех неутомимый Швейка. – Мы теперь доверять тебе поменьше станем.

– Это я помалкивал? – удивился бригадир, но тут же и поскучнел как бы. – А чего говорить, если младенцу ясно: непробиваемое дело затеяли.

Но даже и младенцу, не обременённому, как Артёмов, обязательствами перед председателем, не получавшему, как он, зарплату за проведение линии правления в тарпановскую жизнь, было ясно покамест одно: надо стукаться дальше, но по всем правилам.

– Борис говорит: тогда считайте нас на самоопределении, – докладывал Швейка.

– Как же! – усмехнулся Артёмов. – Да так вам любой дурак лапши навешает. Выдумали: самоопределение!

– А как же тогда?

– А я знаю?

– Вот высшие инстанции пусть нам и разъяснят порядок, – вставил Борис Меркушев, взявший дома несколько отстранённую роль.

– Пиши тогда письма в свои инстанции, – это были последние слова Артёмова, после чего он отправился на вечернюю дойку.

– Советник бы нужен грамотный, – заметил кузнец Волобуев. – И тёртый.

– Вот и давайте вспоминать, кто где из наших сидит, – довернул разговор Борис.

– Да сидят… Хоть Леху Ивашкова возьми. А Наташка у Иван Михалыча вообще в райисполкоме заправляет.

– У Лехи чин невелик, а Наталья – да. Так ведь на сраной козе не подъедешь.

– Советчика можно за деньги нанять! – осенило Швейку.

– Ага, особенно на твои.

– Да-а, – проговорил Пётр Прокопьевич Лощилин, – тогдашние-то колхозы матросы собирали. Центр сам присылал.

– А теперь разгонять пришлют, – вставил Санёк Корнеев, на которого поездка, что ли, подействовала: то от Швейки не отставал, а то… даже повыше стал ростом.

– Нет, законно будет! – засмеялся некстати Юрка-Дембель. – Свой клуб, своя какая-нибудь культ-про-Света и стерео-ляля с мигалками!