— Если больше летающих бутылок не намечается, с удовольствием послушаю, что мне делать.

— Мутить коктейли будешь, в зал я тебя отпускать не буду. Сегодня точно. Если Кир оставит на дольше, то переведу в верхний бар, там проще.

— Мутила я разве что бормотухи, которые и коктейлем назвать сложно, — чистосердечно призналась бармену.

Ульрих хмыкнул, поставил передо мной стакан и три бутылки — джин, абсент и бехеровку. Последняя вызывала непроизвольный приступ тошноты. Ну терпеть не могла её запах!

«Что ж, похоже, мне предлагают составить коктейль».

— Ликёры, соки и топинги на твой выбор, — милостиво разрешил Ульрих.

Вспомнив один простой рецепт, быстро соединила ингредиенты. Но, подумав ещё немного, перегнулась через барную стойку и взяла пару долек лайма, чтобы выдавить сок. Вставила трубочку и придвинула Ульриху.

— Лёд бы не помешал, — добавила сконфуженно. Мне хотелось, чтобы ему понравилось.

Он отпил и удовлетворённо кивнул.

— Это будет пойло вечера. Назовём «Столичная бормотуха», фирменный коктейль вечера, — произнёс он, указывая на стакан. — На него точно пойдут.

Улыбнувшись, я ещё раз осмотрелась. Мне понравился Ульрих, как и Тим. Возможно, не всё так плохо в Кощеевом могильнике?

— Ладно… И когда приступать?

— Сейчас все на забавах, даже стафф. Иди погляди. Когда наиграются — ринутся сюда. Вот тогда работёнки привалит. Расскажу по ходу дела. Сейчас топай, там есть на что посмотреть, бабы такое любят, слышишь, галдят, как ненормальные, небось, даже слюни текут.

Перспектива так себе.

— Топай, топай, — поторопил он. — Успеешь ещё настояться

6. Глава 6

Кирилл Кощеев

— Ну, Светка, держись, гад ползучий. — Горынев терпеть не мог как женского прозвища, так и отсылки ко второй своей ипостаси, которая ему так и не далась в воплощении. На это я и надеялся, поддразнивая друга. Пусть разозлится, отвлечётся, и я ему наподдам. Мы медленно кружили друг напротив друга, глядя глаза в глаза, чтобы раззадорить публику. За спиной плотный хоровод девчонок всех мастей бок обок смыкали нам ристалище. Ждали, сучки похотливые, знали, что постель каждому из нас может согреть одна из них.

За ними улюлюкали, подначивая, ребята. Каждый уже выбрал себе фаворита. Я знал о наскоро сколоченном тотализаторе и не пресекал, дополнительный доход бару никогда не помешает, если брать со ставок свою долю. Сегодня, впрочем, как и все последние годы, большинство поставили на Светослава. Уже три года подряд он брал надо мной верх и становился Коршуном.

«Бесит, чего скрывать».

В этот раз я был намерен уложить наглого Змея на лопатки и получить себе самую красивую из собравшихся девушек.

Мы с детства любили Купалу за игрища и костры, пусть огонь и был не моей стихией, но смотреть на пламя я любил не меньше, чем Свет — купаться в алых сполохах. Ещё будучи ребенком, я всегда бежал в круг, чтобы посмотреть, как бьются старшие из семей за право зваться Коршуном в купальскую ночь. Старая традиция — дарить силам тьмы девушку — переросла в потешные бои. Мало кто знал из играющих и наблюдателей, что ничего не изменилось с тех пор, когда Древние, кого люди называли богами, спускали поводок, позволяя наместникам своим на земле чудить и брать мзду за верную службу. Юными девицами в том числе. Я надеялся найти чистую душу, сладкую, опьяняющую чистоту. Горынев, не желая уступать мне такого лакомства, первый резко шагнул к центру круга. Наклонился, метнувшись чёрной тенью, изогнулся с удивительным для своего роста изяществом, оттолкнулся ладонью, резко сделав мне подсечку. Я усмехнулся, легко её перепрыгнув.

— Мельчаешь, дружище. — Ядовитая насмешка отозвалась гиканьем и смехом за спиной.