— Да, ничего особенного, — невнятно пробормотала. Уж слишком парень был любопытен. — Привычка у меня такая, давать прозвища. Ты не замечал, что любой человек в той или иной мере смахивает на какое-то животное или птицу?

Тим ненадолго задумался, всё так же улыбаясь во весь рот.

— А точно! Действительно. Есть у меня друган — ну точно змей!

— Ну вот, — заключила я, словно он сам ответил на свой же вопрос.

— Что насчёт меня? — спросил он. — На кого похож?

Остановилась, демонстративно оценивая.

— Хм-м, дай-ка подумать. — Постучала пальцем по подбородку. — Пожалуй, ты — лабрадор.

Он замер, а затем вновь расхохотался:

— Почему?

Пожала плечами. Мы продолжили путь. Коридор был до странности длинным и извилистым.

— Ты вечно смеёшься, точно лабрадор, — у них всегда улыбка на морде, такой же отличный собеседник, как и пёс-компаньон, с тобой весело, а ещё, — немного замялась, потому как не хотелось ошибиться впоследствии, — у тебя светлые, добрые глаза.

Тим поперхнулся даже.

— У меня? — переспросил удивлённо.

— Да. Ты хороший.

— А ты забавная, отрава.

— Смотрю, идея с прозвищами пришлась по душе? Приобщился?

— Классная тема. — Он согласно кивнул, указав рукой на левый рукав коридора. — Нам сюда. Вот, выбираю поточнее, то ли кураре, то ли белладонной прозвать?

Хмыкнула:

— Я не ядовитая, просто… колючая, иногда.

— Будешь колючкой!

В этот раз коридор вёл словно бы не в помещение, а огибал его.

— Мне к бару, вообще-то, — напомнила провожатому.

— Так мы его и пройдём, хотя там сейчас пусто совсем. Купальские игры начались, уверен, уже и «Коршуна» начали.

— Игры?

— Ох и колючка, — он почесал затылок, — странная, непонятная белладонна, которой удалось пройти в Навью дверь и передвигаться тропами, но о ритуалах ничего не ведаешь.

— Всё, что ты сказал сейчас, для меня полная тарабарщина, — охотно подтвердила.

— Ну а в Кощеево каким ветром занесло?

— Родилась здесь, если ты о Могилёв-Кощееве. Мама декретный отпуск провела с бабулей, — отчего-то пустилась в туманные пояснения. — Потом, конечно, назад в столицу вернулись. Здесь у меня бабушка так и живёт. Совпало, что практика от универа началась, а мы сюда решили вернуться. Универ дал добро на дистанционное обучение.

— Практика, значит, — задумчиво повторил Тим.— И кто направил?

— Константин Сергеевич.

— Отец Кощеева? — У Тимофея глаза сделались как два блюдца, а брови, если бы могли, устроились на затылке. — А с ним какие у тебя дела?

— Да не у меня. — Сознаваться, что мама крутит шашни с местным богатеем, не очень хотелось, как и в том, что в элитный клуб попала по протекции. Но предпочитала говорить правду. Из песни, так сказать, слов не выкинешь. — Хороший знакомый мамы, вот… предложил помочь, а я не собиралась отказываться от подобной возможности.

— О как… — Странно, но почему-то задорная улыбка сошла с его лица. — Хозяину «Костей» не говорила, какими судьбами занесло на наш погост?

— Он знает, что рекомендации от его отца. А что?

— Да нет, — вновь улыбка во весь рот, — будет о-очень любопытно.

Вдали послышались голоса, смех, музыка.

— Так и знал, — прислушиваясь, подытожил Тим, — уже начали «Коршуна».

— О, Тимоха! — Голос сбоку оторвал нас от беседы.

— Здоров, Хмель. — Мой новый знакомец пожал приземистому парню руку. — Чего ещё не в зале?

— Да вот, вывеску не могу сам повесить. Поможешь?

Тимофей замялся, нетерпеливо бросая взгляд в сторону, где слышался весёлый шум:

— Ай, — махнул рукой, — давай, только быстро! Пойдём. — Тим указал куда-то в сторону, где, мне казалось, ещё минуту назад была сплошная стена.

Парень, которого Тимофей назвал Хмелем, уже стоял на лестнице, придерживая вывеску с надписью «Кровь». Судя по дверям и разрисованным кирпичным стенам, это была лаунж-зона, стилизованная под вампирский нуар. Тимофей, будучи более высоким, просто встал с другой стороны плаката, придерживая его за угол.