Эти последние её слова, а также настойчивость Персиции и плохое самочувствие Джеремии в конце концов убедили оборотня. Будем честны, сыграло роль и то, что к кофе была примешана настойка из парочки трав, что делают собеседника чуть сговорчивее, чем он обычно бывает.

Добившись своего, Персиция ликовала, и вскоре на ведьмовской кухне закипели котлы и забулькали разные отвары, которые отныне предстояло поочерёдно испробовать согласившемуся на её авантюру дядюшке Джеремии.

В течение следующей пары месяцев Персиция пробовала разные сочетания ингредиентов с самыми различными свойствами. В ход шли всевозможные травы, сухие и свежие, съедобные и несъедобные грибы, мхи, лишайники и болотная тина, ягоды и коренья, а также бесчисленное множество специальных ведьмовских порошков и эссенций. Персиция достала из закромов самые ценные припасы, такие как дефицитные змеиные лапки и крайне редко встречающуюся в природе траву под названием кошачья совесть.

Сначала ей казалось, что состав снадобья ей понятен, но как только первое зелье вспенилось, забурлило в котле и изверглось наружу, стало ясно, что над рецептом ещё работать и работать, поскольку её варево не только прожгло любимый столик бабушки Хоксимии, но и проделало огромную дырку в котле. Пить такое варево было равносильно самоубийству, поэтому Персиция начала работу над ошибками.

Джеремия стал принимать пробные дозы зелья лишь спустя две недели после начала эксперимента, но первая дегустация ничего не дала. Ведьмино варево было похоже на стоячую несвежую воду, какую часто можно увидеть в старых лужах или в Кривом фонтане, и, конечно, на вкус оказалось прегадким. А порции при этом были немалые – в день по три кружки.

Затем, когда Персиция стала добавлять свои секретные порошочки и ингредиенты, процесс наконец сдвинулся с мёртвой точки и принёс дядюшке Джеремии такие замечательные симптомы, как ночные мигрени и апатию. А когда в ход пошла всякая мерзость вроде вонючей тины и перемолотых костей чумных крыс, подопытный стал проводить в уборной чуть ли не половину дня, а остальную половину его мутило так, словно он отравился тухлой рыбой. Зато в следующую Ночь Двух Сестёр оборотень вёл себя намного тише и спокойнее обычного, поскольку, даже перевоплотившись, продолжал испытывать те же неприятные ощущения.

Наконец, в середине весны они, казалось, подобрались к заветной цели. После последнего обращения Джеремия уверял, что может вспомнить места, в которых побывал в шкуре зверя, а ещё в его голове откуда-то возник странный образ, которого раньше никогда там не было, – два бездонных фиолетовых глаза, что с грустью смотрят на него. Вот только кому эти глаза могли принадлежать, он понятия не имел, равно как и не мог быть вполне уверен в том, что хозяин этих глаз всё ещё жив после встречи с ним.

До приезда ковена оставалось всего два месяца. В лавке кипела жизнь: протирались пыльные витрины, сортировались травы, булькали котлы. Персиция, несмотря на то что с головой ушла в антиоборотное зелье, продолжала принимать посетителей, вести торговлю и даже делать свои мешочные наборы, а потому дела шли хорошо – кошмаритяне продолжали посещать Колдуний дом, а звонкие серебряные монетки горстями падали в деревянные сундуки. Но юная ведьма снова ходила чернее тучи. Её главный эксперимент всё ещё не был завершён, дядюшка Джеремия стал сомневаться в успехе всего этого предприятия и вообще очень устал пить всякую отраву, а ей самой по-прежнему не хватало эффектной истории, которую она могла бы рассказать всей своей родне.