– Что же тебе ещё надо? – сокрушалась она, стоя перед чёрным котлом вся в мыле и беспрестанно мешая пахучее мутно-зелёное нечто. – Когда же ты уже подействуешь?

Кажется, что она перепробовала уже все возможные сочетания, перелопатила все имеющиеся у неё книги по оборотным зельям, но справиться с волчьей натурой своего подопечного так и не смогла.

От волнения и досады Персиция бросила медную ложку для перемешивания и, как маленькая девочка, начала покусывать большой палец. От её былой убеждённости в скором успехе не осталось и следа. Гениальная идея трещала по швам, а в дверях снова стоял дядюшка Джеремия. Он продолжал помогать ей с делами в лавке, а заодно всё с большей неохотой пить её зелье.

– Завтра будет первая ночь, – устало сказала Персиция, наполняя большим латунным половником и протягивая ему несколько пузырьков, на три порции каждый. – В этот раз я не просто поменяла пропорции, а придумала новый состав основных ингредиентов.

Казалось, что девушка разговаривает сама с собой. Она монотонно бубнила и делала всё машинально. Дядюшка Джеремия с шумом потянул воздух. Он изначально был настроен скептически, а благодаря Персиции последние месяцы выдались у него не из приятных.

– И что на этот раз за бурда вышла? – хмыкнул Джеремия, решив немного разрядить обстановку, и стал с нескрываемым омерзением рассматривать, как в стеклянном сосуде на поверхности зелья вздуваются пузыри, словно внутри густой зелёной жижи кто-то затаился.

– Выглядит, как всегда, аппетитно, – резюмировал он невесело.

Персиция была не в состоянии отвечать что-либо на его вымученные шутки – она смертельно устала.

– Примите завтра с утра после еды, – мрачно сказала она бесцветным голосом и, развернувшись на каблуках, прошла к двери в лабораторию.

– Ага, – почесал в затылке дядюшка Джеремия. – И потом ещё три дня ничего в кишки не полезет…

Рывком открывая железную дверь, ведьмочка бросила на прощание:

– Берегите себя! Увидимся через пару дней. Тогда и расскажете, что полезло, а что нет.

Джеремия нервно усмехнулся и направился к выходу, прихватив свой плащ. Персиция же, запершись в лаборатории, снова подошла к чёрному котлу, в котором побулькивало зелье. Точно такие же пузыри, как и в стеклянных бутыльках, которые она выдала Джеремии, только в два раза больше, то и дело возникали на поверхности. Они раздувались и весело лопались, отчего всё вокруг было заляпано зелёной пеной. Казалось, что зелье разговаривает с Персицией и даже что-то напевает. Это внезапное изменение в поведении ведьмовского отвара показалось ей хорошим знаком, и девушка даже слегка улыбнулась, вспомнив строки из какого-то детского стихотворения-страшилки:

На следующий день после скудного завтрака, состоящего из пары поджаренных сосисок, чёрствого хлеба и дешёвого порошкового кофе, Джеремия по привычке выпил причитающуюся кружку зелья. За свою нелёгкую жизнь, полную мытарства и скитаний, какой только гадости ему не доводилось пробовать, но антиоборотное зелье Персиции смогло затмить даже наиотвратительнейший вкус особо вонючих рыбных консервов, которые и открывать-то было страшно из-за острого запаха тухлятины, – ему доводилось пробовать её как-то вместе с грузчиками в городских доках. Вкус у зелья был, как у протухшей половой тряпки, которой, даром что она полностью поросла плесенью, упорно продолжали убирать самые грязные общественные туалеты.

– О, дядя Дже! Ну и видок у тебя опять! Как у всплывшего утопленника, забери меня могила! – воскликнул Свальг, один из неразлучной троицы ребятишек, круглый мальчик невысокого роста с огромным ртом и неровным рядом остреньких зубов.