– Ну что же вы стоите, бегите отсюда к своему татарскому Салтану, – громко захохотали мулодцы, – или думаете, что мы вас кормить и дальше будем?

– Лучше убейте нас! – закричали татары. – Но назад мы не пойдём!

Посоветовавшись, предводители ушкуйников отправили их вместе со стражей и с награбленным добром в далёкий Новгород – хоть какой-то прок от них да будет…

После взятия Великого Булгара ушкуйники разделились: большая часть во главе с Прокопием продолжала разорять волжские селения, малая дружина в пятьсот человек, во главе со Смольянином, решила пограбить камских татар, которые особенно и не ждали новгородцев, думая, что те застрянут на Волге. Однако просчитались: набеги на их городки были стремительны, и почему-то селения всегда оказывались окружёнными, так что татарские воины малодушничали и теряли всякую охоту к сопротивлению. Причина была проста: часть ушкуев ночью или в туман переплывала дальше, где был поселок или городок, а затем тихо, крадучись, их окружали.

Плыли по Каме… Угрюмые её берега, особенно правый, высокий, будоражили сознание, как бы подсказывал, что именно эти места могут быть притонами разбойников. Каменистые горы, покрытые небольшим лесом, мрачно смотрелись в реку, как бы говоря, что тут не только небезопасно плавать купцам, но и селиться поблизости.

Воины из нескольких камских городков объединились и попытались из луков обстреливать ушкуйников, плывущих на лодках. Но стрелы существенного вреда не причиняли, так как удальцы всегда соблюдали осторожность и двигались по середине реки. Но однажды, когда татары, выбрав место на Каме, близко подошли к берегу и приготовились было к стрельбе, на них вдруг посыпалась туча стрел, которые, к удивлению, пробили их кольчуги, а также раздался залп из пищалей. Около сорока человек было убито и ещё тридцать четыре ранено. Но особенно сильно противника поразил гром, как они потом называли, из железных палок. Это происшествие надолго отучило татар обстреливать ушкуи.

Был случай, когда новгородские молодцы, захватив татарский городок, вдруг внезапно покинули его, узнав о приближении большого войска. Ликованию мирного населения и воинов не было конца! Но посланная за удальцами погоня попала в засаду, и все татарские конники были перебиты. Ушкуйники неожиданно для всех вернулись в город и, застав его врасплох, разбили пирующее войско без особых для себя потерь. Два кошмарных дня и две ночи продолжался грабёж. Разъярённые ушкуйники за своих погибших товарищей убили почти всех захваченных в плен воинов, а городок сожгли.

Это был серьёзный урок камским татарам: после этого почти ни один из населённых пунктов на Каме не оказал серьёзного сопротивления. Новгородские мулодцы безжалостно вырезали всех сопротивлявшихся. Когда-то русичам преподали такой же урок сами татаро-монголы: щадили жизни сдавшимся и убивали тех, кто оказывал малейшее сопротивление, причём разрушая (чаще сжигая) всё селение. Спустя небольшое время Русь стала им платить долги по-христиански: «Какой мерой вы мерили, такой и вам будет отмерено!» Начальные люди запретили ушкуйникам пить вино и издеваться над безоружными людьми. Поэтому насилия или пыток не было. Для того жестокого века – более чем гуманно.

Для Кистеня и Дреговича, первых разведчиков-пластунов, было упоение боем, игра со смертью. Дреговича посылали на самые рискованные задания. Добры молодцы даже поговорку сложили: там, где лошадь не вытащит и медведь не осилит, – Дрегович и лошадь заменит, и медведя убьёт. Обладая чудовищной силой, он ещё был и необычайно ловок. Дружба с Кистенём помогла ему в совершенстве овладеть русским боем.