– План, конечно, смутный, – почесав затылок, сказал паренёк.

– Критикуешь – предлагай! – хитро подмигнув, сказал лесник.

План, возможно, и хорош, но в нём есть существенные недостатки! А что, если деревенских мужиков не окажется на месте? Кто тогда будет бучу поднимать? Или если главный не придёт, то как быть? – спросил малец.

Хм, об этом я как-то не подумал. Ну, насчёт кабацкой драки я что-нибудь придумаю, а вот насчёт главного ты прав, – сказал Демьян. – Хотя есть идея: я дойду до них, поклонюсь в ножки и приглашу в кабак. Мол, спасители вы наши, хотим вас поблагодарить от всей деревни, мол, сами мы не справились, а вы вон какие молодцы лихие, на вас только одна надежда и была. Думаю, что тщеславие и халявная выпивка должны сыграть свою роль.

Это уже похоже на план! Так и поступим, – согласно закивал Лукьян.

Дождь за окном становился слабее, ветер стих, и только гром во весь опор гремел над лесом. Свинцовые тяжёлые тучи вальяжно распластались, заняв собой всё небо, отчего на улице была кромешная тьма. И вот невольные компаньоны, связанные общей задачей, выдвинулись в сторону постоялого двора.

На улице стояла тишина, сверчки и кузнечики издавали свои трели. Несмотря на пасмурную погоду, вечер был приятно тёплым. На краю деревни виднелись огни. То маня своим гостеприимством, раскрыл свои ворота гостевой двор.

Подворье представляло собой деревянный двухэтажный дом с околицей и резными узорчатыми ставнями, на которой стояли пьяные мужики и о чём-то громко спорили. Неподалёку расположилась небольшая конюшня, где можно было взять коня взамен или расположить своего. Земля, на которой стояла корчма, была огорожена небольшим, в человеческий рост, бревенчатым забором. Крыша здания была покрыта глиняной черепицей, что говорило о том, что дела в этом заведении идут хорошо.

Заходя в здание, путники оглядели зал, где также было немноголюдно. Осмотревшись, они двинулись к барной стойке, где стояла красивая девица и протирала стакан. Фигура её была подобна лютне, изгибы то и дело притягивали взгляды сидящих в зале мужиков. А рыжая копна пышных волос и бездонные карие глаза сводили с ума не одного деревенского ухажёра, бесконечно подбивающих к ней клинья. Звали эту красавицу София, черты её лица уж очень выделялись, что давало понять: она не из этих земель. Никто не мог сказать, когда и как она появилась в этой деревне. Местные бабы судачили, мол, продал её хозяину трактира заезжий торгаш хазарский много лет назад. Другие говорили, что её выбросил из кареты молодой барин, наигравшийся с молодой девкой, а тут бедняжку выходили и к работе приставили. В общем, точно никто не мог сказать об истории девушки, да и спутникам она была без надобности, а вот красота её в этом деле могла сыграть на руку. Приветливо кивнув, Демьян приблизился к стойке, за которой стояла иноземная красавица. Та в ответ лишь улыбнулась и сказала: «Ой, Демьяша, а кто этот милый детеныш рядом с тобой? Не уж-то успел где-то сына нагулять, да нашёл он тебя? Если так, мальчик мой, то с папаней тебе не повезло. А чего ж ты седой-то такой, мать честная, тебе сколь годков-то?»

Лесник недовольно посмотрел на девушку, и она, отступив на полшага назад, примирительно подняла руки: «Ой, да ладно тебе, Демьяша, я же шучу! Не будь таким грубияном». Она подошла ближе к лесничему и тихо прошептала ему на ухо: «А не то я свистну мужикам, и они прямо здесь, на глазах у малого, тебя отметелят». С этими словами она игриво отстранилась от него.

«Ну так кто же всё-таки этот пацан и что с ним? Сколько тебе лет?» – спросила трактирщица.