Сама Ядвига Карловна была ожившей Снежной Королевой из сказки, переписанной для журнала «Форбс». Возраст? Неопределим. От тридцати пяти до трехсот пятидесяти. Пепельные волосы, уложенные в сложную, но строгую прическу, напоминали серебряный шлем. Брючный костюм цвета грозового неба сидел на ней, как вторая кожа. Ни единого украшения, лишь отблеск холодного огня в глубине глаз – глаз цвета замерзшего озера, в которых отражались века, мудрость и вселенская усталость, неожиданно роднившая ее с Генчиком.

– Прошу, Геннадий Вековечный, – ее голос, лишенный малейших модуляций, заструился по кабинету, как ледяной ручей. – Присаживайтесь. Кофе? Чай? Или, быть может, капля лунного света, дистиллированного в полночь на Лысой горе?

Генчик опустился в предложенное кресло. Кожа, покрывавшая его, была мягкой, как грех, и холодной, как раскаяние.

– Благодарю. Крепкий черный чай. Без лунного света, если не затруднит, – его собственный голос прозвучал неожиданно хрипло.

Ядвига Карловна едва заметно кивнула, и из тени у двери возникла секретарша – высокая, тонкая, с лицом, словно вырезанным из слоновой кости, и глазами, скрытыми за непроницаемыми стеклами очков. От нее веяло пылью архивов и легким запахом формальдегида. «Тоже из «своих», – без удивления отметил Генчик. – Кадровый резерв у Ядвиги, видать, обширный».

Чай оказался на удивление хорош. Густой, как южная ночь, с нотками бергамота, чабреца и чего-то еще, неуловимо-древнего, от чего на языке оставался привкус дорожной пыли и забытых легенд.

– Итак, Геннадий, – Ядвига Карловна не тратила времени на светские прелюдии. – Мое предложение просто, как всё гениальное, и сложно, как любая попытка обмануть судьбу. Контейнер. Доставить из этой точки, – она изящным жестом обвела панораму Москвы за окном, – в Урюпинск.

– Урюпинск? – Генчик позволил себе изобразить удивление, хотя после встречи с лешим-гаишником его уже мало что могло удивить. – Глубинка, край непуганых… кого там обычно не пугают? Содержимое, надо полагать, соответствует пункту назначения? Не мощи святого Бонифация? Не очередное яйцо Фаберже с сюрпризом для местного олигарха?

Тень улыбки, тонкая, как лезвие бритвы, коснулась губ Ядвиги.

– Ваша проницательность не уступает вашей репутации, Геннадий. Содержимое… уникально. И крайне чувствительно к любым проявлениям магии в процессе транспортировки. Порталы вызывают у него мигрень, телепорты – морскую болезнь. Поэтому – только старым дедовским способом. На колесах. Ваших колесах. С вашей легендарной способностью доставить что угодно, куда угодно, даже если для этого придется проложить дорогу сквозь преисподнюю.

– Легенды – товар скоропортящийся, Ядвига Карловна, – Генчик отхлебнул чай. – Какова цена легенды в наши дни? И насколько «уникально» содержимое? Не хотелось бы, чтобы на полпути из этого вашего ящика Пандоры вырвалось нечто с аппетитом к бессмертной человечине.

В ледяных озерах ее глаз на миг сверкнул озорной огонек.

– Гарантирую, Геннадий, упаковка надежна. Как швейцарский банк. Что до цены… – Она назвала сумму, от которой у Генчика на мгновение перехватило дыхание. За такие деньги можно было купить небольшой европейский замок с привидениями в комплекте. Или безбедное существование на пару-тройку обычных человеческих жизней. – Плюс полное покрытие любых… сопутствующих расходов. И щедрая премия за пунктуальность и абсолютную герметичность информации.

– За такие деньги я готов лично отконвоировать Бабу-Ягу на международный симпозиум по нетрадиционной медицине, – Генчик не удержался от шпильки. – Но все же, Ядвига Карловна, какова природа этого «уникального»? Хотя бы намекните, чтобы я знал, с какой стороны ждать подвоха.