Почему лишь некоторые люди усваивают ценности девиантной субкультуры, пытался объяснить Э. Сатерленд на основе понятия дифференцированной ассоциации. Он утверждал, что преступности обучаются. Теория Сатерленда значительно точнее и глубже, чем подсказанная здравым смыслом уверенность в том, что девиация – это результат того, что человек связался с плохой компанией. Криминальная девиация является результатом преимущественного общения с носителями преступных норм.[54]

Клауорд и Оулин указывают на благоприятные возможности, которые открывает девиантное поведение, особенно если оно сулит реальные блага. В некоторых сферах, в том числе преступной деятельности, молодые люди усваивают ролевые модели преуспевающих девиантов, особенно в отраслях организованной преступности, ибо они завоевали материальное положение, престиж и влияние в обществе. Возможности подобного процветания соблазняют людей, особенно имеющих ограниченный доступ к законным способам достижения успеха.

Г. Беккер в своей книге «Аутсайдеры» предложил концепцию, основанную на том, что девиация на деле обусловлена способностью влиятельных групп общества навязывать другим определенные стандарты поведения. «Социальные группы создают девиацию, – писал он, – поскольку они следуют правилам, нарушение которых считается девиацией; кроме того, они навязывают эти правила определенным людям, которым „наклеиваются ярлыки“ аутсайдеров. С этой точки зрения девиация – не качество поступка, который совершает человек, а скорее следствие применения другими людьми правил и санкций против „нарушителя“».[55]

Подобного рода концепции названы теорией стигматизации. В отличие от концепций, обращающих основное внимание на особенности индивидов, способствующие девиации, теория стигматизации претендует на объяснение того, каким образом формируется отношение к людям как к девиантам.

Новейшие теории намного более критичны к существующему социальному устройству, они доказывают необходимость исправления не отдельных людей, а всего общества в целом. Так, Р. Мертон классифицирует девиантные поступки, опираясь на анализ факторов, способствующих принятию или отрицанию людьми целей общества, социально одобряемых средств их достижения или того и другого вместе. Согласно этой классификации, конформизм предполагает согласие с целями общества и применением законных способов их достижения; инновация подразумевает признание целей, но отрицает социально одобряемые средства их достижения; ритуализм связан с отрицанием целей и признанием средств; ретреатизм или бегство от действительности имеет место тогда, когда человек одновременно отвергает и социально одобряемые цели и средства их достижения; бунт предполагает отрицание целей и средств, но взамен предлагает новые цели и новые средства.[56]

Еще более ярко выраженный политический подход к девиации выбран группой социологов, которые называют себя «радикальными криминологами».[57] Они отвергают все теории преступности, трактующие ее как нарушение общепринятых законов; утверждают, что такие концепции характеризуют общество как абсолютно единое целое. Согласно их точке зрения, создание законов и подчинение им являются частью конфликта, происходящего в обществе между различными группами. Таким образом, «радикальная криминология» не интересуется, почему люди нарушают законы, а занимается анализом сущности самой законодательной системы.

Вместе с тем законом современного правового становления является тот факт, что в системе сложившихся общественных отношений, и особенно в переходные периоды, появляется возможность идеологически, т. е. с позиций осознанных перспектив развития, обеспечить социально-экономические, политические и духовные аспекты развития членов общества. Отражая коренные интересы социальной стратегии, в которой интегрированно выражаются интересы социальных слоев, страт, групп и индивидов, ориентируясь при этом на системные цели социума, идеология как политическая наука через функции идеологической деятельности и идеологического обеспечения получает возможность определять основное направление социального прогресса.