– А потом… Потом начинается самое страшное. Когда всё заканчивается, кроме голода. – Капитан слегка усмехнулся уголком губ, но в его голосе не было веселья. – Да, девочка. Люди едят друг друга. Не сразу, конечно. Сначала молчат, потом обвиняют, а потом просто не остаётся другого выбора.

Эмилия, услышав эти слова, побледнела ещё сильнее. Она облизнула пересохшие губы, не в силах поверить, что такие вещи могли происходить.

– Мы… Мы тогда будем есть друг друга? – тихо переспросила она, её голос был почти шёпотом.

Капитан, видя её реакцию, хмыкнул и снова вернулся к своему журналу.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, – сказал он, бросив взгляд на идеально гладкую поверхность моря. – Но если хочешь выжить, девочка, запомни одну вещь: на море даже лучшие друзья могут стать врагами, когда приходит голод.

Старпом пошевелился, морщась от боли в затекших мышцах. Его тяжёлые веки медленно поднялись, и он посмотрел на капитана, который всё ещё сидел, склонившись над своим журналом. Голос старпома прозвучал хрипло, как будто его горло было высушено солёным морским воздухом.

– Капитан, не пугай ребёнка раньше времени, – сказал он, поднимаясь на локти.

Эмилия тут же вспыхнула, её лицо выразило явное возмущение.

– Я не ребёнок, – возразила она, посмотрев на старпома, а потом перевела взгляд на капитана.

Капитан, не отрывая взгляда от инструментов, которые он аккуратно укладывал обратно в кожаную сумку, лишь тихо усмехнулся. Затем, немного помедлив, посмотрел на Эмилию своими уставшими, но всё ещё живыми глазами.

– В свои пятнадцать лет, когда я впервые отправился в дальнее плавание, – начал он, с ноткой задумчивости в голосе, – я тоже считал себя взрослым.

Эмилия чуть нахмурилась, но не перебила его.

– Меня взяли на судно как сына рыбака, – продолжил он, – чтобы помогать на кухне и чинить сети. Я думал, что знаю всё о море, ведь с детства ловил рыбу с отцом. Но дальнее плавание… – Капитан сделал паузу, словно вспоминая тот день. – Это совсем другое. Это не про рыбалку. Это про выживание. Про то, как море отнимает у тебя силы, надежду и иногда даже рассудок. Тогда я понял, что море не прощает самоуверенности.

Эмилия смотрела на капитана, внимательно слушая его слова. В её глазах был интерес, но и непонятная тяжесть, которую она не могла выразить словами. Вместо ответа она лишь отвела взгляд в сторону горизонта, где небо всё ещё соединялось с морем бескрайней голубой полосой.

Старпом, усевшись чуть удобнее, обвёл глазами небольшую лодку и её измученных пассажиров. Затем он снова посмотрел на капитана, и в его голосе прозвучала тревога:

– А что с остальной командой? Ты думаешь, у них был шанс?

Капитан глубоко вздохнул, поднял взгляд к небу и снова посмотрел на старпома.

– Если их подхватило течение Южного Серпа, – ответил он, называя известное среди моряков течение, которое вело к южным землям, – то, возможно, через дней пять они окажутся у Островов Забытых Ветров. Если, конечно, их не подобрало какое-нибудь судно раньше.

Старпом задумчиво кивнул, потирая подбородок.

– Пожалуй, им больше повезло, чем нам, – сказал он, пытаясь разогнать холодный озноб, который пробегал по его телу.

Капитан тихо рассмеялся, но в его голосе не было веселья.

– Повезло? – переспросил он, прищурившись. – Если я прав, то, может быть. Но, поверь мне, сейчас нам повезло больше. Смотри.

Он указал пальцем в сторону горизонта. Глаза всех тут же обратились в ту же сторону, куда указывал капитан. Там, где море встречалось с небом, едва различимо мелькали белые паруса.

– Это… – начал Келвин, но тут же умолк, словно не веря своим глазам.