– Что означает сей портрет? Если иные полагают, что я больше никогда не увижу короля, моего господина, и по таковой причине присылают мне его портрет, то я его увижу скорее, чем некоторые думают.
Между тем Анна Австрийская прилагала все усилия, чтобы соблазнить своего мужа. Она учила французский язык, надевала «подошвы», чтобы казаться выше ростом, и носила платья с глубоким декольте. Кроме того, часто навещала короля в долинах Руль или Вожирар, где он охотился, и даже пыталась постичь искусство соколиной охоты. Вечером, когда Людовик прощался с женой, дамы из её окружения умоляли его остаться, проявляя при этом такую настойчивость, что король, пунцовый от гнева, был вынужден отбиваться от них. В другой раз, когда Анна неожиданно приехала в Лезиньи-ан-Бри, куда король отправился навестить молодожёнов, Людовик был настолько недоволен её появлением, что ей пришлось уехать. Причём извинения после этого инцидента приносил не король, а королева, пославшая супругу букет цветов! Он не соизволил ответить.
Когда при дворе стало известно, что руководить хозяйством королевы будет Мария де Роган, это вызвало недовольство как самой Анны Австрийской, так и её испанских дам. Королева решительно отказалась принять её услуги, заявив:
– Госпожа де Люинь мне очень неприятна!
Графиня де ла Торре тоже выразила протест, а добродетельная герцогиня Монморанси подала в отставку:
– Поскольку, будучи вдовой покойного коннетабля, я не могу занимать подчинённое положение при дворе!
Результатом этих ссор стало то, что король тоже хлопнул дверью:
– Я никогда больше не буду навещать королеву, пока её испанские дуэньи не будут изгнаны со двора!
Испанский посол, тронутый горем Анны, поспешил добиться аудиенции у Люиня, однако тот заявил:
– Увы, король ненавидит испанских дам из свиты Её Величества, особенно госпожу де ла Торре. Причём последняя настолько отвратительна королю, что он решил никогда больше не входить в покои королевы, пока упомянутая графиня не уедет.
После разговора с королевским фаворитом Монтелеоне решил поставить в известность обо всём Филиппа III. Анна же была настолько подавлена неприятными событиями этого года, что в ноябре слегла с высокой температурой. Король, напуганный известием об опасной болезни жены, поспешил навестить её. А герцогиня Монморанси, узнав о болезни королевы, вернулась в Лувр, чтобы помочь новой управляющей освоиться со своими обязанностями, и заменяла её, когда Марии де Роган требовался отдых.
Королева выздоравливала очень медленно. Испанский посол ежедневно слал сообщения в Мадрид о её здоровье и просил прислать ей побольше апельсинов, «подобных тем, что Ваше Величество прислали в прошлом году, которые были такими свежими, как будто их только что сорвали с дерева». Кроме того, Монтелеоне поздравил своего господина с улучшением отношений между его дочерью и Людовиком ХIII. По его словам, король теперь не переставал восхищаться красотой Анны, и гордился её несравненным цветом лица и пышными светлыми волосами, в чём она не имела соперниц во Франции. Таким образом, королева в свои семнадцать лет ещё больше расцвела. Однако Людовик XIII тоже изменился. Он почти перестал заикаться, и стал суровым, добродетельным и набожным человеком, запретив придворным дамам носить не только чересчур смелые декольте, но даже слишком обтягивающие фигуру платья. И урезал бюджет своей жены. Когда же королю напоминали о необходимости исполнить супружеский долг, он отвечал:
– Мы слишком молоды.
Но своему духовнику он, в конце концов, признался, что ему стыдно заниматься подобными вещами, и никакое удовольствие, получаемое при этом, не сможет заглушить стыда, а память о первой (и до сего последней) брачной ночи вызывает в нём непреодолимое отвращение.