И он больше не будет мне вот так улыбаться, и может мы даже снова поссоримся…

Все во мне вопило, что спросить нужно, потому что это важно, и мои подозрения не могут быть пусты, и король должен знать это…

⁃ Так зачем ты шла за мной?

⁃ Хотела спросить тебя.

⁃ О чем?

Я посмотрела королю в глаза.

⁃ Можно ли мне устроить приют в доме Демартена?

Храм моей трусости.

Иначе свою новую деятельность я назвать не могла.

Впрочем, все мной ужасно гордились. Родители, Люций, даже Никайя, ведь Ивэйн позволил мне набирать в приют и детей-магов, при условии, что обучатся они будут лишь базовым необходимым знаниям, как и остальные дети.

Я водночасье стала для всех доброй королевой, и, пытаясь саму себя убедить в том, что это действительно порыв души, каждый день полностью отдавалась этому новому занятию.

Каждый день мне по несколько раз приходилось ощущать себя немного глупо. Как оказалось, я не знала очень многого.

Прежде всего, как общаться с людьми и располагать их к себе. Это оказалось самой сложной наукой.

Со всем остальным было, конечно, попроще.

Проще всего оказалось найти детей, которые нуждались в крыше над головой и воспитании. Я бы никогда не подумала, что в мире одинокий ребенок может встречаться настолько часто.

Когда стали прибывать первые ученики…

Я просто чувствовала себя так, будто все это время жила где-то глубоко под водой, и вдруг волна выбросила меня далеко на берег, без возможности вернуться.

Приветствуя их всех, маленьких, плохо одетых, хватающих друг-друга за руки, я впервые почувствовала всю бесполезность моей магии. Мне не нужно было читать мысли этих детей, чтобы понять, о чем они думают.

В каждых маленьких глазах, обычных серых и магических желтых, читалось одно и то же. Страх, и сомнение… Но прежде всего, железная, несгибаемая уверенность, что они справятся со всем, что готовит им этот новый дом.

Они держались за руки, все такие маленькие и беззащитные…

И глядя как они осторожно осматриваются в своих новых комнатах, я поняла, что не вижу того, к чему так привыкла. Я не вижу как люди оглядываются на магов и наоборот. Им все-равно.

Сколько пройдет лет прежде чем станет не всё равно?

Я смотрела как маленькая человеческая девочка, лет двух, не больше, водит пальчиком по ушам мальчика-мага, сидя у него на руках. И смеётся.

А в руках у меня были исписанные моим некрасивым почерком листы.

Просиживая в библиотеке, вычитывая в книгах, учебниках и пособиях правила подобных заведений, я слово за словом составляла устав.

Но теперь, стоя здесь, среди здания, во многих комнатах которого еще трудились рабочие, но уже жили дети, я отчетливо понимала, что в руках у меня всего лишь исписанная некрасивым почерком бумага, которая ничего не решает.

Решаю только я. Выбор только за мной – дождаться торжественного открытия и все бросить, или все время возвращаться в место, что я сама для себя нарекла храмом моей трусости.

Я вспомнила загадку Киарана. И свой ответ.

Власть.

Здесь моя власть. Эти дети – моя власть.

Ивэйн говорил о новом поколении, которое будет ценить землю. Что же, вот – в моих руках поколение, которое может не узнать о вражде магов и людей.

И я стала этим одержима.

С новой силой стала искать учителей, бесцеремонно залезая каждому в голову, только бы узнать, искренни ли они в своих заверениях о вере в равенство.

В их мыслях ничего нового не было. Я все слышала много раз. И каждая неудача меня только больше раззадоривала. А каждый успех дарил новую надежду.

Как и положено в запале юности, я забыла обо всем, увлекшись новым делом.

Уходя рано утром, я возвращалась поздним вечером, и валилась с ног от усталости, ощущая себя совершенно счастливой. Едва голова касалась подушки, я тут же проваливалась в сон, забывая обо всем на свете. О снах.