- Сынок! – радостно поприветствовал он меня, раскрыв руки для объятий.

- Доброе утро, отец, - сказала я и поклонилась, соблюдая придворный этикет.

- К чему эти церемонии? – отец обнял меня и расцеловал в обе щеки, привстав на цыпочки, потому что я была выше его на голову. – Скоро ты станешь королем, и это мне надо будет тебе кланяться.

- Вы никогда не будете кланяться мне, - ответила я с улыбкой. – Для меня вы всегда будете не только отцом, но и моим господином.

- Слышали? – отец с сияющим лицом обернулся к графу Лессио, маркизу Денито и остальным. – Что может быть прекраснее сыновьей почтительности?

- Только родительская любовь, ваше величество, - ответил граф.

- Родительская любовь - безмерна, а сыновья – прекрасна, - поправил его маркиз.

- Так и есть, - отец похлопал меня по плечу и оглянулся, досадливо нахмурившись. – А где Аранчия? Почему она не вышла поздороваться со мной?

- Сестра молится в домашней церкви, - ответила я как можно спокойнее, хотя мне всегда становилось жутко, когда отец – такой добродушный с сыном, начинал раздражаться, стоило только вспомнить о дочери. - Вы же знаете, - продолжала я ласково и терпеливо, - что Аранчия очень набожна, у нее молитвенное правило на четыре часа.

- Да, её мать была такой же, - кивнул отец. - Ладно, женщинам простительно быть слишком набожными. Хотя, как по мне, лучше бы она озаботилась выбором мужа.

- Всему своё время, - сдержанно сказала я. – И это мы с вами будем выбирать ей мужа. Вы же знаете, что женщины выбирают сердцем, а в делах брака сердце – плохой советчик.

- Мой сын рассудителен не по годам, - довольно произнес отец. – Но сам-то женился вовсе не по рассудку! – отец позабыл про дочь и настроение его сразу улучшилось.

Он шутливо погрозил мне пальцем, и Хильдика наклонила голову, чтобы спрятать румянец смущения и улыбку.

– Как твоя жена? – отец подмигнул мне и повел глазами в сторону Хильдики. – Имей в виду, я надеюсь ещё покачать внука на руках.

- На всё воля небес, - ответила я смиренно, стараясь не замечать кислые лица придворных.

- Возможно, следует прислушаться именно к небесам, - встрял в разговор Лессио. – Ваш брак длится уже семь лет, принц, а наследника всё нет. Возможно, следует подумать о…

- Замолчите, - сказала я негромко, но так, что графа сразу как припечатало. – Больше ни слова, если голова у вас не лишняя. Всякий, кто посмеет обидеть или усомниться в моей жене – будет убит.

- Я не обижал принцессу! – Лессио заметно побледнел.

- Значит, мне показалось, - произнесла я ледяным тоном, демонстративно взяла Хильдику за руку и поцеловала кончики её пальцев. – Моя жена – лучшая из женщин в этом мире. И другую я не пожелаю до самой смерти.

- Мой сын – настоящий рыцарь, - растрогано произнес отец. – А ты, Лессио, действительно, перешел все границы. Немедленно извинись перед моей невесткой.

Последовали неуклюжие и не совсем искренние извинения, после чего я, держа Хильдику за руку, прошла в Красную комнату, где принимали гостей и послов. Отец шел рядом и говорил о том, что сейчас многие болтают глупости, не подумав. И это – явный признак упадка нравов.

Придворные потянулись за нами, и я спиной чувствовала колючие взгляды.

Беда с этими верноподданными. Всё-то им желается сунуть нос в жизнь своих правителей.

Я ободряюще кивнула Хильдике, и она кивнула мне в ответ, но яркий румянец не сходил с её щек, и губы у неё дрожали, будто она с трудом сдерживала слёзы.

И беда с этими нежными девушками. Всегда у них глаза на мокром месте.

Себя я к нежным девушкам не относила, и плакать не собиралась. Собственно, мне и плакать было не из-за чего. Жизнь меня вполне устраивала. Пока устраивала… Пока…