Часа через полтора клев стал вялый, и скоро вовсе прекратился. Друзья вышли на берег, посчитали хариусов. Оказалось двадцать два крупных, полукилограммовых экземпляра. Аккуратно сложили в штабель, наподобие поленницы дров. Перекусили извлеченными из-за пазухи колбасой с хлебом, покурили.

– Ничего, будем искать, – проговорил деловито Николай и стал бурить и опробовать лунки, подальше от берега, поближе. Первый хариус «клюнул», когда Коля пробурил лунку поближе к верхнему перекату.

– Вот он где, на быстрине, – он выловил из этой лунки еще одного красавца и решил подойти к перекату еще ближе, и только приступил к бурению, как лед под ним с треском провалился, и Николай полностью оказался подо льдом. На поверхности оставались только голова и руки. Все произошло на глазах у Сергея. Он мгновенно понял, что произошло и что нужно делать, немного подбежал и дальше пополз к Николаю, чтобы протянуть руку и помочь выбраться. Но когда до руки оставалось около полуметра, руки Николая заскользили по льду, и с криком: «Ну, все!» Николай скрылся в проломе.

У Сергея потемнело в глазах. Он громко заплакал, даже завыл, заревел и, не успев еще понять ужаса происходящего, с воем пополз на берег. Почувствовав под собой твердую землю, Сергей поднялся на ноги, выпрямился и вдруг боковым зрением увидел в промоине нижнего переката какое-то движение.

– Коля!!! – закричал Сергей и в пять прыжков оказался у промоины, в которой близко от берега на мели барахтался в воде его товарищ. Сергей забежал в воду, оказалось чуть выше колен, Коля сидел на мели по горло в воде и интенсивно дышал, со стоном выдыхая воздух. Примерно тридцать пять метров его протащило течением подо льдом и вынесло на мель в трех метрах от берега.

– Коля!!! Живой!!! Дорогой ты мой!!! Давай, давай, Коля, выходим, выходим – приговаривал Сергей, медленно продвигаясь к берегу в обнимку с Николаем. Вышли на берег, в изнеможении рухнули на снег.

«Что же делать? Дрова уехали в вездеходе, из веток костра не зажечь, одежда на Коле начинает смерзаться, да и сам я весь мокрый, что делать?», – в отчаянии думал Сергей, он посмотрел на Николая, тот сидел молча, закрыв глаза, и не мог даже шевелить пальцами. «Только без паники, главное, без паники», – повторял Сергей, тормоша Николая и согревая своими руками его вконец закоченевшие руки. Он вывалил на снег содержимое рюкзака и с радостью обнаружил среди всего запасные суконные портянки. Сейчас он переобует Колю, и Коля согреется. Только сейчас Сергей обратил внимание, что Николай без шапки. Он сорвал с себя свою лохматую шапку из собачьей шкуры и нахлобучил ее на мокрую Колину голову, судорожно завязав шнурки от «ушей» у него на подбородке. «Сейчас, сейчас», – у самого Сергея застывали ноги, он встал и начал ходить по берегу. Полные валенки воды. «Хлюп – хлюп», от Коли до кустов и обратно, «хлюп – хлюп».

Вдруг ему отчетливо послышалось, что где-то, еще не близко, звонко залаяли собаки. Беспорядочный лай приближался, и минуты через три рядом с ними на берегу остановилась чукотская нарта, запряженная шестью собачками. Управлял ими средних лет чукча в рабочей кухлянке, без малахая.

– Еттык! – Поприветствовал каюр.

– Господи!!! Откуда ты взялся?!

– Я, отнако, в контору ету ис прикаты, ис стойписся, – спотыкаясь на каждом слове, попытался объяснить чукча.

– Дорогой ты наш! Ты видишь, что человек замерзает, давай быстро его в контору или куда там!

Чукча подошел к Николаю, потрогал его руки, одежду, минуту подумал.

– В стойписсе, – твердо сказал чукча, – исси по слету, сопатька мало, всем нелься.