– Ну, что, где стол-то, давайте обедать что ли, – пробасил Виктор, – мужики, открывай рюкзаки!

Столом в яранге служила круглая деревянная столешница, как будто-бы без дела стоявшая вертикально у стены. Под руководством хозяина ее быстро установили на несколько камней, очень низко, почти на полу. Рыбаки извлекли на стол из рюкзаков две бутылки водки, хлеб, тушенку, колбасу и, в качестве гостинца хозяевам, пять или шесть пачек чая. Хозяйка яранги засуетилась, на стол положила несколько вяленых рыбин – юколы и поставила большую миску с вареной олениной. Поскольку и юкола и оленина были приготовлены совершенно несолеными, прямо на стол, по просьбе гостей, насыпали кучку соли.

За дружеским веселым обедом со всеми познакомились. Старшего хозяина звали Семеном, по фамилии Нутелькут, хозяйка Анна, молодой хозяин Павел Нутелькут, он же бригадир оленеводов, а дочка Семена, которая отогревала Николая – Надежда. Это только часть бригады. Тот добрый мужичок, который привез сюда Колю, Афанасий, уехал в село Канчалан по делам бригады, другие сейчас были со стадом.

Ребята, дабы не стеснять хозяев, переночевали в вездеходе, там им было привычно и относительно удобно. Сергея нарядили в кухлянку, унты из оленьей шкуры, малахай. Остальная одежда осталась в яранге на досушку. Утром зашли в ярангу, Николай еще спал, а Надя, одетая в красивую меховую женскую кухлянку, хлопотала у стола, старших в яранге не было. Чай был готов, разбудили Николая. Он сначала не совсем понимал, где находится, но в итоге проснулся, и когда Сергей стал рассказывать ему, что произошло, он сначала не поверил, а когда память стала постепенно пробуждаться, на его глаза навернулись слезы. Позавтракали, не торопясь, стали собираться в дорогу. Пришли из тундры попрощаться Семен с Анной. Одежда Николая к этому времени окончательно еще не просохла, и хозяева, как могли, одели бедолагу в свои пастушьи видавшие виды одежды.

– Отнако, теперь Коля не саполеет, польсэ не ныряй, – сказал на прощание Семен, обращаясь к Николаю и отвечая на сердечную благодарность мужиков из Угольных Копей.

Все, конечно, понимали, что Надежда, дочка Семена, таким способом просто отогрела замороженный Колин организм, о таком способе слышали и раньше, тем не менее, с той поры Колю стали в шутку звать «зятёк». Коля не обижается, он смеется и благодарит судьбу за то, что послала этих добрых и мудрых людей, которые буквально «вытянули» его с «того света». И он действительно после этого «купания» даже не закашлял».

На том и закончил свой рассказ Юрий Иванович, добавив при этом, что если кто желает, может познакомиться с Николаем Мазиным – «зятьком», он работает в комплексной экспедиции в Анадыре, живет в общаге. А теперь, всем спасибо, все по домам».

Во второй половине мая погода в Анадыре и его окрестностях становилась все больше и больше похожей на весну. На льду лимана из талой воды образовались целые озера, а тундра стала понемногу показываться из-под снега, освобождаясь от потемневшего к этому времени зимнего покрывала. Около домов появились пуночки, белые хвостатые пичуги, похожие на подмосковных трясогузок. Они стайками с веселым щебетанием перелетали от сугроба к сугробу, как будто сообщая жителям, что весна уже здесь, у порога, что приходит конец власти злой пурги и лютого мороза.

Над тундрой и поселками все чаще стали пролетать на север большие гусиные и журавлиные клинья, буквально на каждой появляющейся в тундре луже располагались на отдых или на летнее жилье маленькие вертлявые кулички и крупные кулики – турухтаны. Небольшие тундровые озерца обживались утками всех мастей.