Вначале Олега устраивали некая холодность и отстраненность в общении. Андрей Андреевич старался не вмешиваться в дела пары, лишь изредка приглашая на званые обеды и семейные ужины. Однако в последнее время отец Лики все чаще стал звать его на встречи с партнерами.

«Возможно, ищет контакт», – рассуждал тогда Неверов, позднее осознав, как ошибался: Андрей Андреевич держал амбициозного молодого человека на расстоянии, не допуская ни к своей жизни, ни к деталям работы. Даже после успешных сделок шеф дистанцировался, игнорируя встречи. Хотя со стороны казалось, что именно такие теплые – будущие родственные – отношения привели Неверова к должности старшего юриста огромной корпорации Еремеева. Родителей Олега, давным-давно живущих в Лондоне, нисколько не смутило решение сына переехать в «провинциальную» Москву. Они были погружены в свой бизнес, который в то время переживал не лучшие времена – впрочем, как и их личная жизнь.

Андрей Андреевич считался человеком властным, холодным, но правильным, бизнесменом с отменной репутацией и успешной деловой хваткой. Несмотря на отстраненность в отношениях с будущим зятем, этот человек доверял Неверову весьма рискованные сделки, которые тот проводил легко – и всегда в пользу еремеевской корпорации. Последние несколько месяцев Олег занимался сопровождением проектов по грузоперевозкам, а через некоторое время на горизонте возникли план собственного инвестиционного бизнеса и предстоящая свадьба, поэтому Неверов, погруженный в будущее, расслабился и практически не проверял документы, доверяя их своему помощнику. Он знал, что всегда выйдет чистым и сухим из любой неприятности, тем более что с детства привык побеждать.

Собственно, этот визит в Красноярск, как и порученная работа, представлялся ему рядовым банальным делом, как и десятки предыдущих. Неверов посмотрел в окно и поправил галстук. «Ну опоздаю чуть-чуть, что с того?» Он вспомнил новый прекрасный автомобиль ручной сборки, ждавший его в подземном паркинге, и слегка расслабился. «В конце концов, ничего не изменится, если я задержусь. Все уже решено, все давно расписано. Мне нужно лишь завершить формальности и сопроводить группу по доставке груза. Я уже еду. Ничего, подождут».

Проезжая мимо трактов, окруженных густыми лесами и ледяными речными притоками, он вдруг с каким-то животным страхом ощутил смутное предчувствие неизбежного и непоправимого изменения запланированной жизни. Внутреннее напряжение нарастало, ладони вспотели. Неожиданно по лобовому стеклу скользнул и стремительно ушел в сторону небольшой камень.

– Черт! – вскрикнул водитель и резко крутанул руль влево: машину стало заносить к колючим кустам.

– Тормози, гад! – крикнул Олег. – Что ты делаешь? Угробить нас хочешь?

– Машина – зверь! Зверь, а не машина, – словно заклинание бормотал водитель, бездумно всматриваясь вдаль. Он вдавил педаль тормоза, но автомобиль инерционно продолжил скольжение по липкой густой грязи. Пролетев сквозь кусты, машина продолжила агрессивное движение, после чего внезапно резко остановилась и шумно вошла в вязкую глубокую лужу. Все четыре колеса и нижняя часть корпуса скрылись в жиже.

– Все, парень. Приехали, – грубовато хмыкнул водитель. Он изменил тон, превратившись из услужливого халдея в полного злобы идиота. – «Тормози, тормози»… – зашипел он, изображая паникующего юриста. – Да что ты понимаешь!

– Козел! Да мы чуть не сдохли тут! – заорал Олег. – Ты как водишь? Кто тебе права давал, какая такая контора Никанора? «Рога и копыта»?

– Так, выходи, – затрясся, задыхаясь от тупой злобы, водитель. – Учить меня еще вздумал, сопляк. Меня! – он громко хрюкнул, яростно поглядывая на Неверова. – Выходи, я сказал! Толкать будешь.