Контроль разума. Том 1 Лия Росс

Каково смотреть смерти в глаза? 

Мне это знакомо – липкое чувство страха обволакивает тебя изнутри, стиснув твое горло до посинения и выбив весь воздух из легких. Пульс бьется в висках, а кровь застывает, и ты понимаешь, что это билет в один конец. Никто не будет тебя спасать, а уж тем более давать второй шанс или попытку доказать, что ты чего-то стоишь.

Но моя мать…

Она, окруженная жарким пламенем, которое приближалось все ближе и ближе, прямо сейчас молила меня на коленях остановиться, сложив свои бледные тонкие руки перед собой. Мокрые волосы липли к ее вспотевшему прямому лбу, а безумные синие глаза бегали по разрушенному залу в поисках спасения. Но кроме нас обоих тут больше никого нет и не будет.

Здесь только я и она. 

Мой каждый шаг отзывался в ушах, вторя громким ударам сердца в груди. Некогда легкий ясеневый лук наполнился тяжестью, переняв на себя мое бремя. Даже моя рука едва ли смогла удержать стрелу с острым наконечником, и пустить ее вновь в эту женщину, еле себя сдерживая. Несколько движений и все закончится.

Но правильно ли я поступаю?

Моя душа металась в сомнениях, заставляя ладони потеть настолько сильно, что пришлось сжать крепче рукоять, которая норовила выскользнуть из-под пальцев.

Но если бы я не хотела проверить, что будет, то не стояла бы сейчас напротив нее, прожигая взглядом полным боли. Только один ее вид будоражил, отчего кровь закипала в венах, еще больше распаляя меня. Эта женщина лгала мне всю жизнь, выдавая свою реальность за действительность.

– Брианна, за что ты так со мной? – прохрипела императрица. Голос матушки обычно был приятен на слух, но сейчас скрипел в ушах. Каждое слово, вылетающее из её уст, словно стрелы вонзались мне в грудь, заставляя сердце сжиматься до боли. Ее глаза в упор смотрели на меня, пытаясь отыскать ответы в моем взгляде.

Багровая кровь стекала по ее пухлым приоткрытым губам и подбородку, падая мелкими каплями на разбитый мраморный пол под ногами. Она красиво блестела при ночном небе, отражая хаотично танцующий огонь. Прекрасное светлое платье матери превратилось в лохмотья, разодранное в нескольких местах. Изысканная ткань, которая прежде переливалась на солнце, теперь напоминала истлевшую бумагу с рваными краями.

Но я была непоколебима. Приблизившись к матери достаточно близко, опустилась рядом, не сводя своего холодного взгляда. Сейчас она не пробуждала во мне никакой жалости – одну только злость.

– Ты ведь всегда была послушной, – ее глаза заблестели от слез, но мне казалось, что все это было очередной манипуляцией.

– Ключевое слово «была», матушка, – процедила сквозь зубы, сжимая в руке лук.

– Что эти безумцы сделали с тобой? – закричала она мне в лицо, подавшись вперед.

Мое тело пробило мелкой дрожью, словно разряд тока. Каждая клеточка моего тела натянулась до предела, готовая разорваться в любой миг. А в груди все сжималось, дыхание участилось. Я свела брови к переносице, хмурясь, и сделала медленный и решительный шаг навстречу.

– Это не они. Это все ты.

Солнце.

Такое прекрасное и одновременно опасное. Его яркие лучи для жителей Шиана олицетворение одного из космических богов, символизирующее радость и продолжение жизни. Но не для меня. Моя кожа бледна и уязвима, не способна противостоять ультрафиолету, который оставит на моей коже болезненный ожог.

Из-за этого недуга матушка не позволяет мне выходить на улицу, да и княжна обязана быть при своей императрице. Я словно птица в золотой клетке, которой позволено любоваться миром только с балкона под ночным покровом в княжеских покоях.

Здесь, на Шиане, населенным только женщинами, я одна такая – шианки – смуглые, хоть и издалека не так заметно, что прячется под их длинными струящимися легкими платьями радужных цветов. Они цепляют взгляд своей закрытой одеждой ярких оттенков, которая на солнце блестит, как драгоценные камни. Из моего окна открывается прекрасный вид на Хаяр – это оживленный песчаный город со своими небольшими охровыми домиками, украшенными тканевыми навесами красочных цветов. Шумные рынки даже издалека пестрили всевозможными яствами и товарами. В центре города располагается площадь, где часто устраивают праздники и танцы. Ночью она заливается ярким светом.

Благодаря матери-императрице в каждом уголке города стоят алтари – посвященные Солнцу и Луне – нашим богам, которые сопровождают нас на жизненном пути. Солнечный алтарь украшается круглым золотым диском, а Лунный – полумесяцами и звездами. Они благословляют, наставляют и оберегают Шиан.

Ближе к горизонту виднелось чистое голубое море, которое отражало небо в любое время дня и ночи. Но недалеко от него раскинулось место, что недоступно для многих – зачарованный лес, куда не ступает нога шианок. Зеленые высокие деревья, в тени которых притаилась опасность, разрастались на большой территории, от границы Хаяра и до самого горизонта.

Моя семья носит имя Хаас Аринтель – это правящая династия Шиана. Сейчас во главе Империи стоит наша матушка – Селес Хаас Аринтель – она мудрый и справедливый правитель, принесшая мир всему народу. Я одна из трех дочерей императрицы.

И меня всегда волновал вопрос – почему я единственная такая? Даже порой из-за этого чувствую себя неуютно на фоне старших сестер и прислуги. Но вот мать-императрица сама по себе тоже бледная с пышными темно-каштановыми волосами, отличными от моих. Мои блестели на солнце серебром и достигали длины до поясницы. У старших же сестер – Дафны и Хейзел – они тоже были темноволосыми – и внешне походили на императрицу. Однако, еще в подростковом возрасте, этот вопрос очень сильно меня волновал, почему же я совсем-совсем не похожа на нее и матушка поведала мне удивительную историю.

Когда наша планета еще только начинала процветать, а мои старшие сестры были совсем маленькими – прибыла делегация, чтобы решить вопрос о союзе двух планет. И среди них был мой отец. На него-то я и была похожа. Жаль, что у мамы не осталось его фотографии – мне удавалось видеть его только в своих снах, которые были вызваны моей бурной детской фантазией.

Но императрица любит меня не меньше других – даже порой кажется, она уделяет мне слишком много внимания, чем Дафне или Хейзел. С детства это всегда вызывало много вопросов и косых взглядов в мою сторону. Моим сестрам, казалось, не нравится моя внешность. Будто она их пугала, из-за чего они дразнили меня, называя Белянкой, а не тем именем, которое мне подарила мама при рождении.

Я старалась не обижаться на них, но между нами отношения не заладились сразу. Но как только мне исполнилось десять – мой мир перевернулся с ног на голову.

Каждый раз, когда я испытывала сильные негативные эмоции, происходило что-то странное и пугающее. Первый раз это произошло спонтанно: служанка, сильно сжав мою руку, пыталась заставить меня принять ванну, наполненную горячей водой. Я же запротестовала, сильно увлеченная игрой. Но мое нежелание не остановило прислугу и она грубо толкнула меня в воду прямо в одежде. Мне стало страшно и я закричала ей не прикасаться ко мне.

В миг звуки вокруг стали приглушенными, а перед моими глазами все рябило и становилось нечетким. Я слышала только громкий стук своего сердца. А служанка замерла, словно статуя, отступив от меня.

Прислуга ничего не понимала, а я испугалась саму себя, думая, что служанка просто пыталась подчиниться мне, чтобы в будущем не иметь проблем с императрицей.

На наши крики сбежались стражницы и другие слуги, которые доложили матушке.

Она пыталась внимательно слушать, вникнуть в смысл моих слов, которые прерывались из-за всхлипов, и только когда императрица заставила меня замолчать и наконец сказать все то, как было на самом деле, сильно задумалась.

Именно в тот момент императрица стала уделять мне больше внимания: она стала бдительнее к моему поведению; часто приглашала к себе в кабинет, где мы беседовали. Матушка играла со мной в шахматы и читала политические трактаты, прививая любовь к императорским обязанностям. Но меня не привлекало подобное.

Мои сестры казались расстроенными и обделенными вниманием матушки, возможно это и послужило тому, что они практически не общались со мной. Будучи ребенком я не понимала их и пыталась наладить общение, мне думалось, что как сестры мы могли бы быть близкими друзьями. Но Хейзел больше волновала политика и живопись, которыми она занималась с самого детства. Характер сестры был схож с императрицей, такой же твердый и решительный, свойственный правителям.

Дафна же была чуть мягче старшей сестры, но она тоже не желала общаться со мной. У нас был период в детстве, когда мы обе увлеклись игрой на флейте и вместе учились музыке у одной пожилой женщины из Хаяра. Но преподаватель хвалила меня чаще, чем Дафну и поэтому она еще больше расстроилась, прекратив посещать совместные занятия.

Но это было так давно, а Дафна все еще проходит мимо и делает вид, что не замечает моего присутствия на балах или встречах с консулами, когда нас созывает мать-императрица. Такие встречи были предназначены для того, чтобы в будущем мы знали о том, как ведется дипломатия и строятся межгалактические союзы. Такие мероприятия были по нраву старшим сестрам, но точно не мне – я предпочитала тишину и уединение.