— Спасибо, — подписывает,  даже не читая, желая как можно скорее оказаться на свободе. 

— Вещи свои не забудьте, — кричит ему вслед лейтенант, бросая на стол подписанный прозрачный пластиковый пакет. 

— Да, спасибо. 

Водительские права, телефон, бумажник, обезьянка из «Киндера» Лизы и ключи от дома. Это то, что было в его шкафчике, который опустошили менты во время облавы. 

Внешний вид Волкова оставляет желать лучшего, но времени пересекать полгорода, чтобы переодеться, нет. Телефон, как назло, разрядился, а никто из водителей такси не останавливается. Оно и неудивительно, мало кто захочет подобрать у отделения полиции мужика с разбитым лицом, в шортах и майке в середине осени.

— Заплачу сто баксов, если подкинешь на Радужную.— Артур заглядывает в салон припаркованной на обочине «пятерки» и машет стодолларовой купюрой перед лицом водителя. 

Он специально выбрал старенькую тачку, ее хозяину деньги точно не будут лишними, а значит, шанс уломать его намного выше, чем его неудачные получасовые попытки остановить попутку на дороге. Хорошо, что мусора не почистили его бумажник, иначе пришлось бы просить милостыню, чтобы добраться до дома. Вид для этого как раз что надо. 

Водитель смотрит на Волкова прищуренным взглядом, не доверяет, но жадный блеск в глазах при виде денег выдает его с потрохами.

Приманка сработала. 

– Еще пятьдесят, если домчишь за сорок минут, – достает из кошелька еще одну купюру, тем самым не давая даже малейшего шанса на отказ.

– Карманы только покажи, фраерок, а то сядешь ко мне, а потом ножичком пырнешь, а  у меня пятеро внуков, — произносит с сомнением, не отрывая взгляда от денег.

– Не боись, мужик, не бандит я, не в том месте оказался, и повязали меня эти, – кивком указывает на «мусарку» в стороне и кривится от боли, когда пытается выдавить из себя улыбку.

Мужик вздыхает. Крепко сжимает руль, нервно оглядывается по сторонам. Боится, хотя предложение Артура не даёт покоя. Слишком уж заманчиво. 

— Деньги наперед, — быстро произносит он, убедившись, что в кармане Артур не прячет никакого оружия.

— Держи сто баксов, остальное как доедем. И печку на всю включи, а то уже обморозил на холоде все, что можно. 

В салоне «пятерки» стоял удушливо-сладкий запах ароматизатора, и Волков поморщился, открывая окно. Обшарпанная обивка на сиденьях, пыльная приборная панель и прилипшая жвачка на дверце   вызвали в голове Артура мысли о том, что, если бы не бои, в которых он участвовал несколько раз в месяц, он смог бы себе позволить только вот такое «корыто». Жить, считая каждую копейку, он не собирался, поэтому и делал то, что умел лучше всего, — молотил кулаками соперника до последнего.  

Иван Степанович всю дорогу жаловался на жизнь, рассказывал о своей ноге, которая вечно ноет на дождь и не дает покоя по ночам, Волков же, кажется, не слышал ничего из этого. Нетерпение съедало его, и он очень надеялся, что с его дочерью все в порядке. Зря он не нашёл новую няню, но последняя девица, которую прислало агентство, уделяла больше времени заигрыванию с ним, чем занятиям с Лизой, поэтому он решил, что и сам со всем справится. И зря. Сейчас бы не волновался так, зная, что Лизу забрала няня из детского сада, покормила, положила спать. А так могло произойти все что угодно за эти несколько дней его отсутствия. 

В детский сад его не пустили. Пригрозили вызвать полицию, если увидят еще хоть раз. Приняли за наркомана, что вполне ожидаемо. Волков потер ладонью отросшую за два дня щетину, сделал вид, что уходит, а потом резко развернулся, разогнался, юркнул под шлагбаум и рванул к зданию, где его должна ждать дочь.