***

– Антон, здравствуйте! Вы можете приехать ко мне в офис немедленно? Нет времени объяснять, – голос Жанны Рокотовой в трубке вибрировал, но хозяйка сохраняла самообладание.

– Диктуйте адрес, – вздохнул Антон. Звонок застал его на пороге. Сегодня вечером ему позарез нужно быть в Туле. Всё, всё не слава богу!

– Это на Уральской, координаты я вам скину. Извините.

– Я наберу вас из машины, надо хоть в общих чертах понять, к чему готовиться.

– Отличная мысль. Жду звонка, – Жанна нажала отбой.

Антон бросил на пол в прихожей собранный рюкзак, раскрыл переноску.

– Выходи, – виновато велел он коту. – Мы никуда не едем.

– Это что еще за номер? – возмутился Иннокентий. – У нас были другие планы.

– Ну, куда деваться, она моя клиентка. И дело там, брат, понимаешь ли, уголовное намечается. С этим не шутят. Адвокат должен быть доступен «двадцать четыре на семь».

– Когда только я научу тебя правильно расставлять приоритеты, – пробурчал кот, повернулся к Антону спиной и, всей позой выражая разочарование, поплелся в гостиную.

«Ирина меня ненавидит, – думал Антон, выруливая на набережную Обводного канала. – Мама не простит, если я не приеду сегодня, даже собственный кот утратил ко мне всякое доверие. А что я, собственно, сделал не так? Где, когда я должен был поступить иначе?»

Он понимал, почему злится Ирина, но считал, что ей стоило бы проще отнестись ко всему. В конце концов лично ее это никак не касается. А вот с мамой выходило совсем некрасиво, хотя здесь Антон действительно ничего не мог поделать. Позвонить ей сейчас? Но пока еще есть слабая надежда успеть, если со срочным делом Жанны получится разобраться часам к десяти-одиннадцати. При удачном раскладе к девяти вечера можно долететь до Тулы, значит, не надо расстраивать маму раньше времени.

Нарядные фасады по обе стороны Гороховой и маячивший впереди шпиль Адмиралтейства незаметно успокаивали Антона, пока он толкался в потоке машин, примиряли с действительностью. Казалось, он давно привык к окружающему великолепию и уже не смотрел по-настоящему, но какая-то часть его души не переставала любоваться Петербургом.

Впервые Антон и Питер встретились чуть больше двадцати лет назад, зимой, под Новый год, в апогей «полярной ночи». Путешествие десятиклассников в культурную столицу организовала школа. Ирина с Сашкой тоже поехали. В пять утра автобус отвез экскурсантов от Московского вокзала в общежитие на пересечении Заневского и Малоохтинского проспектов. Подростки, как бы ни были воодушевлены первым в жизни столь масштабным приключением, валились с ног от усталости и, спешно поделив койко-места, моментально заснули.

Когда Антон открыл глаза, оказалось, что в комнате совсем светло. Он спрыгнул с кровати и вышел на балкон. Это была любовь с первого взгляда и – Антон уже тогда мог поклясться – навсегда. Нева, широкая, покрытая ровным слоем белого, нетронутого, искрящегося на солнце снега, мост, купола соборов Александро-Невской лавры на другом берегу, ни облачка на небе, парадном в тот день под стать городу. Антон дрожал то ли от холода, то ли от восхищения, то ли от страха – на крошечном балкончике с низким ограждением из гипсовых балясин в таких масштабных декорациях он почувствовал себя беззащитным. Но это почему-то тоже было приятно. Петербург пронзил его своим величием.

За спиной возник Сашка.

– Офигеть, – прокомментировал Антон, кивая вдаль и отодвигаясь от двери, чтобы пропустить на балкон друга. Внезапно он поймал себя на ревности: «это только мой город, ведь я первый увидел эту красоту и разглядел, пока вы все спали. Мы с ним успели вступить в тайный союз, и никому больше здесь места нет. Можете посмотреть, конечно, но это ничего не изменит». В следующий миг он расхохотался: что за нелепые мысли?