– Как? Разве ты её не убил? Мы слышали выстрел, – опешили от неожиданности смельчаки. – Что ж, доберёмся, коль так настаиваете, товарищ начальник.

– Когда им спуску не даёшь, они начинают думать головой, – подытожил Виктор.

– Неужели не страшно было? – спрашиваю его.

– Да как сказать? Может, не так страшно, как чертовски обидно. Я ведь знал, что имею дело с отъявленными людьми, которых давно выслеживал, но всякий раз не хватало улик. Я понимал также, что на этот раз, когда кругом ни души, мне так легко не отделаться. Но и отступать нельзя, улики были там, на берегу. В конце концов, как сказал железный Феликс, товарищ Дзержинский, жизнь длинна, а смерть коротка, так что нечего её бояться.

На берегу разговор пошёл по несколько иному руслу. Особенно после того, как инспектор выволок из тайника палатки свыше 200 огромных рыбин и икру.

– Всё равно, кроме грамоты, не получишь ни шиша. Премию за нас не дадут. А мы – дадим.

– А мне и не надо премии.

– Чего ж тебе надо, молодой человек, если не секрет? Не ради потехи же так стараешься?

– Рыбу не трогайте, коль она не ваша. Варварством занимаетесь.

– А чья же она, твоя? Или тебе мало? На наш век, поди, на всех хватит.

– Не хватит. Вам дай волю, так весь белый свет превратите в пустыню.

– Ну, вот что. Сумма нашего улова получается, по вашим ценам, приличная, мы в этом разбираемся. Так вот. Бери деньги, и шабаш!

Потом стали обступать его со всех сторон… Четверо на одного, если не считать собаку, которая непрочь была свести старые счеты. Пришлось пустить в ход оружие. Потом был суд, и нарушители получили по заслугам.

А утром, в то самое утро, когда он вернулся домой, с виду спокойный, какой-то даже радостный, ласковый, его встретила заплаканная жена. Она ведь ничего ещё не знала, но почему-то смотрела на него с отчаянием исстрадавшегося человека.

– Скажи, это ты ночью стоял у окна? – спросила, уставившись на него в упор.

– Конечно, я. А кто же ещё? – не сразу ответил Виктор, машинально, по профессиональной привычке привязывая её вопрос к происшедшему. – Да, то я стоял у окна. Думал, не заметишь.

Но Ольга поняла, что у окна ночью стоял всё-таки не он. По глазам поняла.

Первое время, когда они только поженились, Ольга никак не могла привыкнуть к ожиданиям. Ночами не спала, считая каждую минуту, рисуя в воображении самые ужасные картины. Пробовала даже поставить вопрос ребром: или семья – или работа. Но тут же, встретив его ласковый и неумолимый взгляд, понимала – не надо об этом.

Нет, не смог бы Виктор расстаться с этой работой только лишь потому, что она такая хлопотная и опасная. С детства подружился он с природой, и с тех пор не расстаётся с ней. Для этого и учился он делу, которое главным образом приложимо к природе – лесу, тайге, воде, животному миру.

Мы плывём по шумной реке Оле. Позади беспокойная, бессонная ночь. Утро свежее, прохладное, но всё равно хочется спать.

– Слушай, давай поспим немного, а? – предложил я Виктору.

Ему-то спать не хочется, точнее – нельзя, но он с готовностью согласился:

– Давай поспим, – и первый повалился на дно лодки.

Но как только я упал и тут же провалился в долгожданный сон, он встал и пошёл осматривать берег.

На следующий день мы вышли в открытое море на мощной моторной лодке. Ясным, теплым утром, когда восходит солнце и золотистая галечная коса пахнет свежим прибоем и тонкими примесями ранней осени – в этот час море дышит вечным покоем. Берег – тонкая коса – уже не виден. Но за бортом нас всё равно видят: то тут, то там высовываются из воды гладкоголовые нерпы. Подними руку – они тут же играючи нырнут в зеленую глубину, и… жди их с другой стороны.