– Они только и могут понять слова Шута, – как:

– Правильные-е! – ибо Шут делает не что иное, как:

– Делит монолог Лира – на:

– Диалог! – меняется само качество сказанного.

– — – — – — – — – — —

Сцена, как смерть, рождает Жизнь.

– — – — – — – —

Белинский – с двойственностью слов Фамусова, Скалозуба и Лизы – фактически отрыл тайну великую Отелло, – почему он:

– Убил Дездемону.

– — – — – — – —

В этом и дело, что человек может добраться к Богу только на машине.

И, действительно, непонятно, что надо делать, чтобы ничего не делать?

– Поля! – я предан вам душой!

Поэтому и есть Разность между Онегиным и Мной:

– Если он в Тексте, то я уж обязательно только на Полях, и наоборот.

Как в песне, следовательно:

– И не сойтись во веки нам.

Но только до тех пор, пока Белинский не заметил эту Разность по-другому:

– Часть слов Автора сиськи-миськи ворует Герой.

Еврей говорит Тарасу Бульбе:

– Я не говорю этого, чтобы он продал что, я сказал только, что он перешел к ним, – про Андрея.

Следовательно, еще неясно, что перешел на другую строну, или перешел для связи Двух Сторон.

Ай, да, Гоголь, ай, да, сукин сын!

Очень похожий на А. С. Пушкина.

Если Тарас Бульба не убил Андрея значит убил его, как Остап во время своего кровавого ответного похода на Польшу. И:

– Именно это и будет тем легендарным случаем, когда Каин убил благородного и кроткого Авеля.

– — – — – — – —

Непонятно только, зачем Тарасу Бульбе нужна война, – как, уже получается:

– Самоцель.

– — – — – — – — – —

Тарас Бульба делает фундаментальную ошибку. Он идет на войну, как на последнюю проверку Ветхого Завета:

– Как так в нем всё может быть, – так Новый Завет стоит впереди, как Стена Иерихонская:

– Невидимым. – Но:

– Уже ясно не только то, что будет, а и правильным.

И вот именно это Новый уже здесь, ждет своего старта, а Ветхого больше не будет – и зовет за него в бой, как на его последнюю проверку.

Допускается логическая ошибка. Ибо Ветхий Завет – это не Прошлое, а именно вечная проверка прошлого. И Тарас Бульба попадается на эту удочку. Но не просто так, именно из-за сложности подхода к Новому Завету:

– На вид в данной Тарасу Бульбе ситуации – как по поговорке Владимира Высоцкого:

– Ему и делать-то ничего не надо!

И это ничего не надо делать – означает:

– Один Человек – САМ – ничего и не сможет, – без:

– Бога.

Вот эта ограниченность своих прав, что надо делать только очевидное, а оно очень скучное, потому что такое маленькое, как только и всего лишь:

– НАСТОЯЩЕЕ, – неинтересно.

Правильно, да, но! Мы пока подождем, и отдадимся всей душой тому, что видим целиком и полностью. Деятельности очевидной. И это и есть:

– Война.

– — – — – — – —

В этом и дело, что человек может добраться к Богу только на машине.

– — – — – — – —

И, действительно, непонятно, что надо делать, чтобы ничего не делать?

– — – — – — – —

Андрей пришел к своей возлюбленной в осажденную крепость, и:

– Казалось, как будто, – идут слова явной неточности.

И довольно часто – всегда! – Гоголь ведет этот чертополох взгляда только из одного измерения, – в принципе уже зная тайну Нового Завета:

– Как сие уже бывает, – но!

Не применяет ее в конкретике наблюдения действительности Словами.

Не хочет скрывать, откуда идет на эту осаду Нового Завета, как хочет испытать:

– Можно ли взять его с собой, как трофей завоеванный?

Возможно, уже понял, что Новый Завет – не берется ни коим образом, как новое внешнее:

– Он должен возникнуть в себе, – что важно:

– Как трава перед листом Ветхого Завета, – который никто и не просит, наконец, заткнуться, – а:

– Тока-тока – немного потесниться в своей доселе отдельной квартир-ке, – на вид: