– Я не могу объяснить, какой магией Эпемитреус привёл меня к себе, – ответил Конан. – Но я побеседовал с ним, и он оставил отметину на моём мече. Почему этот символ сделал клинок смертельным для демонов, или какая магия скрывалась за ним, я не знаю; но хотя меч сломался о шлем Громеля, всё же осколок оказался достаточно длинным, чтобы убить чудовище.

– Дай мне взглянуть на твой меч, – прошептал верховный жрец внезапно пересохшим горлом.

Конан протянул сломанное оружие, а верховный жрец вскрикнул и пал на колени.

– Митра, защити нас от сил Тьмы! – выдохнул он. – Этой ночью король действительно беседовал с Эпимитреусом! Там, на мече, – тайный знак, который никто, кроме него, не мог нанести, – символ бессмертного Феникса, вечно парящего над его гробницей! Свечу, быстро! Осмотрите ещё раз то место, где, по словам короля, издохла нечисть!

Оно находилось в тени разломанной ширмы. Придворные отбросили ширму в сторону и залили пол потоком света от свечей. А когда все разглядели это, средь людей воцарилась гробовая тишина, и задрожал сам воздух. Затем некоторые упали на колени, взывая к Митре, а другие с криками выбежали из зала.

Там, на полу, где подохла тварь, словно осязаемая тень, запечатлелось широкое тёмное пятно, которое невозможно было смыть; тварь оставила свои очертания, чётко отпечатавшиеся в её крови, и этот контур не принадлежал существу из разумного и нормального мира. Грозное и вселяющее непостижимый ужас, оно нависало там, словно тень, отбрасываемая одним из обезьяноподобных богов, которые восседают на погружённых в тени алтарях зловещих храмов в мрачных землях Стигии.

(Переводчик: Артур Коури)

I

В Торкертаун ведут две дороги. Один более короткий и прямой маршрут следует через бесплодную горную пустошь, а другой гораздо более длинный петляет среди кочек и трясин болот, огибая невысокие холмы на востоке. Это была опасная и утомительная тропа, поэтому Соломон Кейн остановился в изумлении, когда запыхавшийся юноша из деревни, которую он только что покинул, догнал его и умолял ради Бога, свернуть на болотистую дорогу.

– На болотную дорогу? Ты серьёзно? – Кейн уставился на мальчика. Соломон был высоким и стройным мужчиной, а его смугло-бледное лицо и глубокие задумчивые глаза казались ещё более мрачными из-за чёрной пуританской одежды.

– Да, сэр, это гораздо безопаснее, – ответил юноша смущённо на его удивлённое восклицание.

– На пустошах, должно быть, обитает сам Сатана, раз ваши крестьяне предостерегали, чтобы я не свернул туда…

– Сэр в такой темноте чего доброго угодите в лапы нечистого. Переночуйте в деревне, а на рассвете спокойно продолжите свой путь.

– По болотам?

– Да, сэр.

Кейн пожал плечами.

– После наступления сумерек взойдёт луна. При её свете перейдя через вересковые пустоши, я могу добраться до Торкертауна за несколько часов.

– Сэр, вам лучше не делать этого. Все избегают этого пути. На вересковой пустоши ведь даже никто не живёт, а на болоте есть дом старого отшельника Эзры. Он обитает там в полном одиночестве с тех пор, как его двоюродный брат недоумок Гидеон заблудился и умер среди болот, но тело его так и не нашли. Хоть старый Эзра тот ещё скряга, он не откажет вам в ночлеге, если вы решите остановиться до утра.

Кейн, прищурившись, пристально посмотрел на мальчика. Тот заметно нервничал и переминался с ноги на ногу.