– Особенно важны практические идеи (добродетель, справедливость), которые не выводятся из опыта.

Критика «противоречащего опыта» (например, в отношении «Платоновой республики»):

– Философия не должна ограничиваться эмпирической реализуемостью идей.

– Идеи задают нормативные ориентиры, а не описывают действительность.

7. Идеи в природе и телеология

Кант распространяет идеи на природу:

– Организмы (растения, животные) и мироздание указывают на целесообразность, то есть на действие по идеям.

– Это не эмпирическое наблюдение, а регулятивный принцип разума, направляющий познание к системному единству.

8. Заключение: значение идей для философии

Коген подчёркивает мировоззренческую роль идей:

– Они выражают высшие принципы разума, не сводимые к опыту.

– Защита «идеи» в её изначальном смысле – это защита философии как поиска безусловного.

Антитетика чистого разума.

Герман Коген в своем комментарии к «Критике чистого разума» Канта углубляется в антитетику чистого разума, раскрывая её как исследование антиномий, их причин и следствий. Центральное противоречие, по Когену, возникает из-за несоизмеримости абсолютного единства синтеза с возможностями рассудка и разума: если это единство соответствует разуму, оно оказывается слишком велико для рассудка, а если соответствует рассудку – слишком мало для разума. Это противоречие, неизбежное в рамках человеческого познания, становится пробным камнем для трансцендентальной философии, которая, в отличие от морали, не может опереться на возможный опыт, а вынуждена работать с имманентными противоречиями разума.

Анализируя первую антиномию – о конечности или бесконечности мира во времени и пространстве – Коген подчеркивает, что аргументация Канта строится на понятии времени как фундаментальной основе синтеза. Бесконечный мировой ряд невозможен, так как он потребовал бы завершенного синтеза бесконечности, что противоречит самой природе последовательного синтеза. Пространство же, будучи формой внешнего созерцания, также не может быть бесконечным данным целым, поскольку его тотальность предполагает завершенность, которая недостижима. Таким образом, мир не может быть ни бесконечным, ни конечным в абсолютном смысле – это противоречие выявляет границы человеческого познания.

Во второй антиномии – о простоте или сложности субстанций – Коген акцентирует связь между пространством и составлением. Простое, как «чистая идея», не может быть дано в опыте, поскольку пространство, будучи формой чувственности, само состоит не из простых частей, а из пространств. Антитезис, отрицающий простые субстанции, опирается на невозможность мыслить простое в рамках пространственного континуума, что подрывает догматические представления о монадах или атомах. Однако тезис, утверждающий необходимость простого, исходит из требования разума мыслить последние элементы как условия возможности составного. Это противоречие, по Когену, демонстрирует, что простое есть лишь регулятивная идея, не имеющая эмпирического содержания.

Третья антиномия – о свободе и природной причинности – указывает на конфликт между спонтанностью разума и детерминизмом природы. Тезис утверждает необходимость свободы как условия первого начала причинного ряда, тогда как антитезис отрицает её, поскольку она разрушает единство опыта. Коген обращает внимание на то, что Кант здесь колеблется между трансцендентальной свободой как абсолютным началом и её психологическим пониманием. Разрешение этого противоречия лежит в различении ноуменального и феноменального: свобода возможна как интеллигибельная причина, не нарушающая природную необходимость в мире явлений.