***

Τουτέστιν οσοι τῷ έρωτι τῷ τής δεσποίνης Ήρας κατέχονται καί οπαδοί είσιν αύτής, ούτοι τον έρώμενον βασιλικόν ζητουσιν, έπειδή καί βασιλείας έξορος καί σύνθακος τῷ Διί ή θεός. Βασιλικον δε λέγει τον συντεταγμένον.

μζ» Οί δε Απόλλωνός τε καί εκάστου 253Β

После Зевса, вождя, он упоминает двух других, Геру и Аполлона, первая из которых всегда обращена к царству, а второй всегда ведет к гармонии и единству. Действительно, они влияют на молодежь, ведь кульминация любви – это создание связи с возлюбленным; таким образом, двое объединяются. Это не от зависти; в некотором смысле он сказал это в противовес словам Лисия, утверждавшего, что те, кто любит мальчиков, завистливы; такие влюбленные, утверждает он, не завидуют, а подражают божественной мудрости, которая прекрасна и добра, не враждуя, как недостойные влюбленные, а стремясь стать такими, как они; ибо он желает для себя этого и для тех, кого любит; ведь их жизнь едина. Такими были и пифагорейцы; так, сообщается, что некий пифагореец сказал следующее: «Что такое друг? Другой человек».

***

Τών μετά τον Δία τον ήγεμόνα δύο άλλων έμνημόνευσεν, Ήρας καί Απόλλωνος, τής μεν πάντα έπιστρεφούσης διά τής βασιλείας, του δε πάντα είς συμφωνίαν καί ένωσιν άνάγοντος. Το δε καί τά παιδικά πείθοντες· τέλος γάρ τής έρωτικής τον άντέρωτα γεννήσαι· αμα ούν οί δύο συνάγονται. Ού φθόνῳ· τρόπον τινά τουτο είπεν έναντιούμενος τῷ Λυσίου λόγῳ, έπειδή έλεγεν ό Λυσίας οτι φθονουσι τοί,«ς παιδικοΐς· οί τοιουτοι ούν έρασταί, φησίν, ού φθονουσιν, άλλά μιμουνται το θειον σοφον ον καί καλον καί άγαθόν, ού δυσμενουντες ώς οί νόθοι έρασταί, άλλ» είς όμοιότητα αύτοΐς

φέροντες· ο γάρ βούλονται έαυτοις, τούτο και τοις έρωμένοις· μία γάρ έστιν ή ζωή αύτών. Τοιούτοι δέ ήσαν και οι Πυθαγόρειοι· οθεν και φέρεται Πυθαγορείου τινος τούτο το ρήμα τό· «τί έστι φίλος; άλλος έγώ».

μη» Προθυμία μέν ούν 253ε

Энтузиазм влюбленных таков, каким мы его описали, а цель и задача влюбленных таковы: быть избранным в соответствии с близостью Бога и через этот путь собрать последователей. Но как влюбленный становится полностью плененным и раненным возлюбленной? Это необходимо выяснить. Он начинает говорить с этой точки по направлению к этому видению; ибо в одно время он использовал начало, направленное к нам, а в другое время – естественное, то есть сверху вниз. И если они должны быть исполнены, то теми, кто жаждет; то есть концом счастья, которое состоит в том, чтобы соединиться с возлюбленным Богом и познать собственное начало.

***

Ή μέν ούν προθυμία τών έρώντων τοιαύτη τίς έστιν ο'ίαν όιήλθομεν, και ο σκοπος και το τέλος τών έρώντων ουτός έστι, το κατ οικειότητα τού θεού έκλέγεσθαι και διά ταύτης τής οδού συνάγειν τά παιδικά. Πώς δέ ολως άλίσκεται και τιτρώσκεται 0 έραστής ύπο τού έρωμένου, πειρατέον είπειν. Και άρχεται λέγειν τήν άπο τών τήδε έπι τά έκει θέαν· ποτέ γάρ τη προς ήμάς άρχή κέχρηται, ποτέ δέ τη φυσική· τουτέστι, άπο τών άνωθεν κάτω. Το δέ έάν διαπράξωνται ο προθυμούνται· τουτέστι, το τέλος το ευδαιμον, οπερ έστι το οίκειωθήναι τῷ οίκείῷ θεῷ και έπιγνώναι τήν ιδίαν άρχήν.

μθ» Αλίσκεται δέ δή 253ε

Конечная цель искусства любви – это лучшее для того, кто был избран, поскольку не каждый, кто чувствует себя причастным, склонен к соединению с собственной божественной сущностью. Каким путем человек восходит к самому себе и какова природа любви, которую он хочет подарить? Поэтому, обсудив любовь с точки зрения успеха и неудачи и упомянув о крайностях, я хочу теперь обратиться к средствам, в частности к самоконтролю и неконтролю. Поскольку в книге обсуждается взаимодействие души с телом, вполне разумно, что в ней представлены и другие аспекты; ведь по мере того как душа спускается в бытие и приближается к здешней суматохе, она обретает дополнительные слои. Таким образом, она говорит о различных аспектах, связанных с телом, придавая им формы, виды, распределения и телесные устремления, поскольку душа уже установила связь с этим телом и участвует в жизненных страстях тела. Ибо и в умопостигаемом царстве душа, существующая и живущая, имеет других коней – одного для этого и другого (это очевидно; ведь даже самим богам теология предоставляет коней). Теперь, следовательно, она принимает других коней, коней духа и желания. Однако миф, хотя раньше он не относился к «мифу», теперь ставит вопрос: почему он это сделал? Поскольку, таким образом, в этом теле, как в твари, существует душа; для всего окружающего нас видимого тела и всего космоса, который появляется, это кажется мифом. Таким образом, желая обсудить отношения между душой и телом, он назвал их «мифом». Раньше он не упоминал об этом, потому что душа все еще находилась над богами, обладая разными конями; следовательно, там говорилось о единой силе. Однако здесь он утверждает, что мы разделили ее на три части, иллюстрируя этими словами большее разделение души. Таким образом, говоря «эта душа», мы имеем в виду каждую часть разделенной души, которая уже не целая, а раздробленная.