Грегуар ударил скованными руками о стол, да так, что нож и прочая раскиданная дребедень подпрыгнула в воздухе:

– Я ещё раз повторяю: это не мой чемодан! И нож этот я вижу первый раз в своей жизни! Я не отрицаю лишь тот факт, что был в Англии две или три недели назад, и в Германии где-то чуть больше недели. Я навещал свою английскую бабушку и немецкого друга – я имею на это право! Я никого, никогда, совсем-совсем никогда не убивал каким-либо способом!

– Боюсь, вы шепелявите, Ташлен. – как-то не в тему съязвил Лаваль, вогнав и Ташлена и Конте в замешательство.

– У меня нет проблем с дикцией! Может, это у вас проблемы со слухом?! – накалялся до предела Грегуар.

– Нет, у вас есть проблемы с дикцией – вы с трудом выговариваете согласные, от чего они кажутся разобщёнными и несогласными. Вам нужно подлечить язык, чтобы мы смогли понять и услышать то, что вы собираетесь нам сказать. Доктор Ледюк, в санатории для него найдётся комфортная кроватка в милой комнатке с прекрасным видом?

Эжен Ледюк заулыбался так, что его глаза утонули в морщинах. Грегуар Ташлен снова соскочил с места, но его лицо больше не излучало свет демократии и равноправия – он был не на шутку испуган.

– Что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что собираетесь засунуть меня в пси…

– Тише, тише мсье Ташлен! Мы не употребляем подобных словесных оборотов! Всего лишь, мы предлагаем вам отдых на время поведения психиатрической экспертизы – это не страшно и безболезненно. Вот увидите, отдых пойдёт вам на пользу, и ваша дикция исправится – мы сможем понять вас.

Ухмылявшийся Мерц подлил масло в огонь:

– А если лечение вам не поможет, мы применим свои классические методы, которые помогут вам в кратчайшие сроки обрести дар речи, которую мы понимаем. Например, всевозможные физические процедуры, массажи и даже целебный электрический ток!

– А вам, мсье Конте, – продолжил Лаваль, – я думаю нужно продлить период отпуска. Думаю, вам тоже нужно отдохнуть. Но немного в другом месте. За каменной стеной нашего замка есть отдельные комнаты с толстыми стенами, там могильная тишина – она поможет вам отойти и собраться с мыслями, а нам даст время на работу.

Да, не такого отдыхах жаждал Конте… Кажется, для писателя точка кипения побила все границы и он, стоявший как соляной столб в полнейшем ступоре и рассеянности, понемногу начал осознавать серьёзность всей ситуации. У Грегуара перехватило дыхание, и немного качнувшись, он всё-таки решил предпринять последнюю попытку:

– Умоляю, дайте мне возможность всё объяснить! Просто послушайте, послушайте меня полминуты! Чёрт, если бы можно было написать – это было бы легче, понимаете, нам писателям проще изъясняться на бумаге нежели устно, потому нам так сложно говорить с другими людьми, мы и сами-то с трудом себя понимаем… Допустим, я забылся и проявил слабость, как итог – немного выпил. И случилось то, что случилось… – Грег ходил вокруг да около в прямом смысле слова. Он описывал круги по комнате, словно загнанный зверь. Вдруг он замолчал и подошёл к окну, где стоял Бёртон. Ташлен уставился в окно, и Бёртон решил не мешать ему предаваться элегии, поэтому попросту отошёл в другую часть комнаты ко всем остальным. И Ташлен продолжил свой рассказ – Вот как это было, уважаемые мсье. Шёл дождь или снег. Я не помню. Скорее снег… Сильный холод сковал моё тело. Я поднял глаза к небу и увидел… И увидел… пожар! – на этой несуразной ноте Ташлен схватил стоявший у старой батареи огнетушитель, рывком сорвал чеку и поток холодной, бурлящей пены направил прямо в лица обалдевших от неожиданности спецслужб.