«Но едкий света блеск, но шум его забав,

Но лесть бездушных душ, притворство и бесстрастье

Обезобразили естественный твой нрав…

Зато ты обрела своё земное счастье.

О, будь же счастлива!..»

«О Боже мой, как я её люблю!..

Ни крик врагов, ни шум разгульный пира

Не отвлекут от моего кумира

Крылатых дум! Я все ЕЁ пою!

Но стих моих страданий глух, невнятен,

Он к темноте загадочной привык;

Но вече чувств – особенный язык,

И редкому он может быть понятен

В моей любви нет людям откровенья!

Пусть я паду под тайною моей,

Пусть в жизни не увижу вдохновенья,

Но не отдам Любви на суд людей!..»

Это и другие стихотворения о любви стали объектом насмешек. Смеялись все – И. Панаев, И. Тургенев, Н. Некрасов. Однако современники поэта не принимали во внимание своеобразие и выразительность стихов Кукольника, непривычное сочетание в них тем избранничества, посвящённости и трагической любви непринятого окружающими художника. Его поэтические произведения были написаны общедоступным поэтическим языком, насыщенным условными формулами позднего романтизма. Успеху и распространению славы Кукольника способствовало полнозвучие, романсовая напевность, предназначенность многих его стихов к песенному исполнению. Не случайно его стихи привлекали внимание композиторов, среди которых – А.Н. Верстовский, П.П. Булахов, С. Монюшко, А. Е. Варламов, М. И. Глинка.

Глинка создал цикл романсов «Прощание с Петербургом» на двенадцать текстов Кукольника, в этом числе и шедевры – романс «Жаворонок»:

Между небо и землёй

Песня раздаётся

Неисходной струёй

Громче, громче льётся.

Не видать певца полей,

Где поёт так громко

Над подружкою своей

Жаворонок звонкий

Ветер песенку несёт,

А кому – не знает.

Та, к кому она, поймёт,

От кого – узнает.

Лейся ж, песенка моя,

Песнь надежды сладкой…

Кто-то вспомнит про меня

И вздохнёт украдкой.

…и «Попутная песня», (слова последней были написаны поэтом для уже готовой мелодии):

«Дым столбом – кипит, дымится

Пароход…

Пестрота, разгул, волненье,

Ожиданье, нетерпенье…

Православный веселится

Наш народ.

И быстрее, шибче воли

Поезд мчится в чистом поле.»

А романс Кукольника «Сомнение» стал любимым в репертуаре Ф. И. Шаляпина:

Уймитесь, волнения страсти!

Засни, безнадежное сердце!

Я плачу, я стражду, -

Душа истомилась в разлуке;

Я стражду, я плачу, -

Не выплакать горя в слезах.

Напрасно надежда

Мне счастье гадает,

Не верю, не верю

Обетам коварным!

Разлука уносит любовь.

Как сон, неотступный и грозный,

Мне снится соперник счастливый,

И тайно, и злобно

Кипящая ревность пылает,

И тайно, и злобно

Оружия ищет рука.

Напрасно измену

Мне ревность гадает,

Не верю, не верю

Коварным наветам.

Я счастлив, – ты снова моя.

Минует печальное время, -

Мы снова обнимем друг друга,

И страстно, и жарко

С устами сольются уста.

(Февраль, 1838)

В 1830-е годы Кукольник служит в канцелярии Министерства финансов, во II отделении Императорской канцелярии. Одновременно он возглавляет список сотрудников «Библиотеки для чтения».

Исполнение служебных обязанностей не мешает автору создать большое число романов и повестей («Дурочка Луиза», «Два Ивана, два Степана, два Костылькова» и др.), редактировать журнал «Русский вестник», издавать на собственные деньги «Художественную Газету», а затем журналы «Дагерротип» и «Иллюстрация». Совершая служебную поездку по южным губерниям в качестве эксперта по снабжению армии продовольствием, он написал пьесу «Ермил Иванович Костров», роман «Тонин, или Ревель при Петре Великом».

В 1843 году Кукольник венчается с Амалией Ивановной фон Фризен, с которой проживёт всю оставшуюся жизнь…

По служебной надобности он довольно часто бывает на юге России, ему всё сильнее нравятся эти места.