– Нет, – гигант оттолкнул оружие и отодвинулся.

– Быстрый ответ, – одобрил Нандоло.

– Только не по живой, – буркнул Лотос, угрюмо глядя на Сантариала. Тот опустился на корточки, положил самострел на колени и нагнулся, оказавшись вровень с лицом гиганта.

– Объясни, – тихо сказал он, – а какая разница?

– Для вас же есть разница! – не сдавался тот.

– Сейчас речь о тебе.

– Да ладно, прекращай, – фыркнул Нандоло. – Он не потянет.

Лотос нахмурился – по привычке, а вовсе не надеясь впечатлить грозным видом: с представителями высшей расы такое никогда не прокатывает.

– Вы же охотники, – проговорил Сантариал, задумчиво меряя его взглядом. – Не сильфанеи какие-нибудь. Вы – хищники. Плотоядные. Ведь так?

Лотос со вздохом протянул руку и взял самострел у архаика. Съеденный кекс ощущался в желудке как нечто твёрдое и всё норовил пуститься в обратный путь.

– Что за мишень?

– Я.

– Нет.

– Творе-ец, – насмешливо протянул Сантариал. – Сам посмотри: разве я похож на самоубийцу?

– Кто вас разберёт.

– Меня же не так-то просто поймать. Спроси у Нандоло.

– Норма-ально, – в манере архаика протянул Лотос и начал вылезать из фаэтона, но нога, как назло, застряла.

– Во-первых, скоро стемнеет, – сообщил Сантариал, наблюдая за его попытками. – Во-вторых, у меня отличная реакция. Представь себе мишень, подвешенную на ветру. В-третьих, расстояние. Могу поспорить, у тебя ни одного шанса.

– Нет уж.

Лотос сильно дёрнул ногой и выругался.

– Сделай что-нибудь, – попросил Сантариал напарника. Тот развёл руками:

– Ты меня уволил, разбирайся сам.

– Эй, – услышал Лотос за спиной. – Тебе ведь нужны деньги?

– Думаю, не так уж они мне и нужны, – злорадно ответил Растиплющ. И остановился.

Спиной гигант мог почувствовать много такого, что ускользало от него в непосредственном контакте глаза в глаза. Сейчас он чувствовал архаика и – мог бы поспорить – знал, чего тот добивается. Правда, он всё равно не смог бы внятно это объяснить – ну а кто смог бы?!

Сантариал не являлся по природе своей негодяем. Когда он находился не на работе, и люди не были мишенями для него, он испытывал к ним что-то вроде снисходительного ленивого любопытства. И всё. Он мог овладеть любой тайной в мгновение ока, но никогда не злоупотреблял этим своим даром. Кроме того, архаики высшего эшелона в своей деятельности придерживались весьма строгих принципов. Например, не стоит никого мучить, если на то нет специального ордера. Вот если он есть, конечно, дело другое.

Лотос медленно обернулся.

Улыбка Сантариала была настолько задорной, что одно это уже вызывало подозрения.

– Подождём темноты, – сказал он. – Тогда и начнём.

Лотос Растиплющ за свою невеликую жизнь успел повидать многое. Он наблюдал смерть во всей её неприглядности. Но всё это принадлежало его прежней жизни, жизни, где борьба за выживание была будничным занятием. А сейчас происходящее его ужасало. Он не мог понять риска из прихоти. Архаики странные существа, сказал Энстон, будь готов ко всему… возможно, не точно, не теми же словами. Сейчас Лотос жалел, что товарищ не пожелал быть откровенным – а ему явно было что порассказать…

Сантариал впечатлил гиганта с самого начала. Помимо прочего Лотос восхищался удивительным свойством его характера – не отступать ни при каких обстоятельствах. Но всему в этом мире был положен предел, и голос разума был обязан прозвучать в голове архаика, предупреждая о последствиях этой вздорной затеи. Ведь он намеревался играть в открытую и ждал того же от Лотоса. Все архаики ненавидели фальшь, да и для гигантов слово «честь» не было пустым звуком…

Пока Лотос предавался этим невесёлым раздумьям, Сантариал исчез.