Однако, устроившись на диванчике, я продолжала следить и за Селиной, и за графом. Но вот Николас «поймал» мой взгляд, и я улыбнулась. Я хотела дать понять, что все нормально, я не бросила его, но и не навязываюсь, я здесь, недалеко.

Граф впился в меня взглядом, тряхнул головой, потом опять посмотрел и привстал. Я сидела и с замершим сердцем смотрела, как он встает, чеканя шаг, идет в мою сторону. Ко мне?

«Ой, нет! Не надо!»

Я опустила, растерявшись, голову. Так неудобно. Получается, я сама напросилась на внимание.

Но что это? Танец закончился, и наперерез графу спешит Селина.

«Я должна быть рядом! Прочь страхи!»

И я встала и пошла тоже к Николасу.

Селина ускорилась, вот она уже рядом с графом и что-то говорит. Но он не обращает на нее никакого внимания. Он, улыбаясь такой сияющей улыбкой, что плакать хочется, идет ко мне и протягивает руку. Мне!

Уиии! Я умру от счастья!

Николас что-то говорит, а я… Я не слышу. Я смотрю и глупо улыбаюсь от счастья. И ничего с собой не могу поделать. Я совсем потерялась в его глазах, в его улыбке, в волшебстве происходящего.

Я и не заметила, как вложила свою ладошку в его руку, не обратила внимания, что мы идем в круг танцевального зала. И я не испугалась, когда поняла, что сейчас мы будем танцевать. Мне с ним рядом нисколечко не страшно.

Поверьте, это было настоящее волшебство! Я не знаю как, но я чувствовала каждое движение, просто даже намек на него. Я вдруг стала легкой, воздушной, как при танце с метелью. Я отдавалась мелодии и чему-то неуловимому, исходящему от Николаса.

Я не задумывалась, какое движение и как нужно сделать. Все приходило само. И это было так чарующе-прекрасно! Два шага назад, поворот головы, чуть прогиб, а теперь кружимся. Я не могу даже вспомнить все, что мы делали в танце. Для меня было важно одно – ОН рядом. Мы вместе. Я смотрела сияющими глазами из-под маски на него и мечтала о том, чтобы этот танец не кончался.

Только когда закончилась мелодия и мы остановились, я обратила внимание на пустое пространство вокруг нас. Я увидела с каким кто любопытством, кто удивлением смотрят на нас. А Селина со злостью. Губы поджаты, и такое впечатление, что сейчас сорвется, не выдержит и что-то утворит. От всеобщего внимания я смутилась.

Кто-то подошел и:

– Граф, представьте нам свою спутницу. А то все от любопытства умирают.

Николас глянул на меня, я чуть качнула головой: «нет».

– Леди желает быть неузнанной. Ничем не могу помочь.

Вот так. Пусть гадают, кто я и откуда. А я спрячусь за графом.

Николас чуть наклонился и тихо спросил:

– Как ты, не устала? Я совсем выпустил из головы, что ты еще не оправилась, и закружил тебя в танце.

– Все хорошо. Мне понравилось. Вот только…

– Что?

– Меня смущают все эти любопытные взгляды, может быть, мы укроемся? Хотя бы ненадолго.

Граф вывел меня на террасу. И я замерла, глядя на звездное небо. Правда, было несколько зябко, но Николас достал откуда-то плед и набросил мне на плечи.

Мы молчали. Точнее не так. Мы говорили, но мысленно. Мне казалось, что этот разговор гораздо более значим, чем слова. На слова многое не переведешь. А вот так…

А потом одновременно, как опомнились и:

– Этот новый год подарил мне счастье, – сказала я.

– Я благодарен судьбе, что она подарила мне тебя. Я так счастлив, несмотря на нависшее проклятие, что даже не верится, как такое может быть.

– Мы справимся с твоим проклятием. Я рядом. Я придумаю как его победить. Я обещаю. Ты только расскажи мне о нем побольше.

Но Николас только неверяще улыбнулся. Конечно, он столько лет искал уже выход и не нашел. Но у меня внутри зрела уверенность – все будет хорошо. Ведь вместе мы – сила.