– Хорошо, – тихо, так, чтобы не услышала находящаяся чуть поодаль Маруся, ответила Александра, – только просьба у меня, не надо Мане об этом знать.

– Понял, – кивнул старый лекарь, – значит, к утру будь готова, – прошептал он, поднимаясь со стула.

– Легко сказать, будь готова, – вспомнился сейчас тот разговор, – сестер, теперь уже, точно не будет. На кого же Наденьку оставлю? Тут, хочешь или нет, придется свекра беспокоить, а так не хотелось его посвящать, раньше срока, в эти мои скорбные обстоятельства, и так уже натворила черти чего и сколько. Совестно, – вспомнила она, настойчивые увещевания Степана Павловича, не затягивать, а как можно скорее показать медикам раненую ногу, едва до настоящего скандала, тогда, не дошло. Так нет же Шурочка – дурочка, как всегда ослицу упрямую не обуздала, все нет да авось. Вот и получай теперь по заслугам, баба глупая. Еще и людей, сколько из-за тебя страдать будут, – сглотнула слезу Александра, и поежилась от усиливающегося озноба.

Упрямство, было чертой характера, передаваемой в их семье по материнской линии. Маленькая Шура, частенько наблюдала, как ее мама с бабушкой, часами спорили о каком-нибудь, ничего не стоящем пустяке, например, о том, сколько в кадке осталось квашеной капусты; чуть меньше половины, или немного больше. При этом каждая из них, отвечала на, казалось бы, резонное предложение другой, пойти и проверить, всегда одной и той же фразой, – тебе надо, ты и проверяй, а я и так знаю. Отец, с большой готовностью, поддерживал это увлечение тещи и супруги, частенько подливая масла в огонь, дабы, оставаясь над схваткой, а пуще того, выходя из зоны их внимания, к своему вящему удовольствию, безнаказанно опрокинуть в себя, лишний, стаканчик другой самогону. Саша, напротив, с огорчением смотрела на подобные сцены, и наверняка знала, что, когда вырастет, точно не будет такой. Однако, со временем, все встало на свои места.

– Ты вылитая бабушка, такая же упертая, – однажды сказала ей мама, по какому-то пустяшному случаю.

– Это вы с бабулей, как две капли воды, похожи, особенно характером, – не согласилась дочь с материнской оценкой, – а я, как папа, ни с кем по разным глупостям спорить не буду, – заявила тринадцатилетняя егоза. И в течение нескольких дней, дочь с матерью, приводили друг дружке, казалось бы, неоспоримые доводы, но, так и не договорившись, остались каждая при своем мнении. Александра, уже понимала, что не права, ведь, даже сам этот случай, был явным доказательством, правоты матери, но ничего с собой поделать, как не старалась, не могла, тупо продолжала упорствовать. Она вспомнила, как влюбилась. Влюбилась, раз и навсегда. Напрасно Галя Басова, ее лучшая подружка, с которой ни как, невозможно было не поделиться, возникшими в ней непривычными чувствами, пыталась донести до ее сознания мысль о том, что это не хорошо и неправильно.

– Ты просто маленькая дурочка, он ведь женатый это раз, а еще говорят. По нему взрослые девки, да и бабы молодые, сохнут, – заговорщицки излагала Галя страшную, для пятнадцатилетних девочек тайну, – и он как будто, ни одной не пропускает, а тебе-то это для чего нужно, в подоле притащить захотела? – ехидно хихикнула она.

– Сама ты дурочка, – обиженно отозвалась Саша, и ее щеки запылали, – такую ерунду несусветную несешь, подруга называется. Врешь ты все, за бабками беззубыми, разные сплетни повторяешь. Тем понятно, делать нечего, вот они что попало и собирают. А если вправду гуляет, то ясно как белый день, что жена у него не любимая, а это значит, что рано или поздно он все равно ее бросит. Уж это-то, девицы на выданье всегда чувствуют, вот и строят глазки, так-то, а ты совсем, ни ляда не понимаешь. А я за него замуж выйду, обязательно, – огорошила она, и так уже изрядно пораженную, глубокими и весьма обширными познаниями, в области различных житейских тонкостей, подружку, – вот увидишь. Так оно в итоге и вышло, добилась своего. Значит, быть упрямой не всегда плохо, вот именно, что не всегда, но очень часто, но все-таки иногда очень даже правильно, – в полусознательном состоянии рассуждала она.