пассажиры засыпают – а приключения начинаются!

Через три часа полёта командир экипажа обьявляет,

что рейс сядет в Хатанге, поскольку в Норильске буран.

Потом придётся из Хатанги перелетать в Норильск,

чтобы там дозаправиться и взять курс на Москву.

Зал ожидания в Хатанге для ИЛ-62 чересчур маловат,

у Степанова на душе царит полная безмятежность,

он выходит на улицу покурить, щурясь от света —

сияющие сугробы навалены почти в рост человека.

– А магазин тут есть? Пойдём, посмотрим, мужики! —

любопытно глянуть на местное торговое заведение,

Степанов бежит вслед за верзилой в дублёнке,

открывает тяжёлую деревянную дверь и ахает —

в магазине свободно продаётся питьевой спирт.

Они с попутчиком берут консервы на закуску,

бегут обратно и вскоре сидят в каком-то закутке,

культурно употребляя по очереди волшебный напиток.

Происходящее похоже на сказку – указ Горбачёва

долгих пять лет так кошмарил души советских граждан,

что каждый мужчина реагирует на алкоголь одинаково,

как в песенке Винни-Пуха про горшочек мёда —

он если есть, то его сразу нет.

Выпившего Степанова так и тянет сомлеть на секунду.

Когда он открывает глаза, то приходит в тихий ужас —

вокруг них сидят совершенно незнакомые люди

с только что приземлившегося рейса на Ленинград,

а московский рейс пять минут как улетел в Норильск.

Проклиная чёртову Хатангу вместе с её спиртом,

собутыльники бегут к дежурному спасать положение —

у попутчика в самолёте осталась сумка с документами,

Степанову повезло больше, всё свое он носит при себе.

Выбора нет, дежурная штампует билеты, теперь они

пассажиры рейса Хабаровск – Норильск – Ленинград.

Степанов прикидывает, как рванёт из Питера в Москву,

у него на завтра заказан пропуск в министерство,

сосед тоже дёргается, как на иголках – выпили спирта!

Когда борт садится в Норильске, они азартно хохочут,

завидев у аэропорта знакомое туловище ИЛ-62 —

теперь главное успеть переоформить билеты обратно!

Но посадка уже закончена, приходится подналечь,

давненько Степанов так не бегал, попутчик тоже,

едва-едва им удаётся восстановить «статус кво».

Салон смотрит на них, как на вернувшихся с того света.

Оказывается, их долго звали в Хатанге по радио…

Когда смех, шутки и рукоплескания стихают,

собрат по несчастью пересаживается к Степанову,

толкает плечом в плечо и подмигивает: – Вмажем?

И счастливо улыбающийся молодой Степанов

обречённо-бесшабашно кивает в ответ беспутной головой.

Аэропорт Норильск, 80-е годы. Самолеты семейства Ил-62 серийно выпускали в 1966—1995 годах на авиационном заводе в Казани. В 2005-м "Аэрофлот" отказался от Ил-62 – самолёт морально устарел, расходовал много керосина. Фото из архива.  

Оружие имеет скверный и сложный характер.

Оно, как склочная женщина – будь с ним настороже,

а то сделаешь что-нибудь не так и огребёшь проблем.

Степанов знает про повадки оружия не понаслышке,

он работает на патронном заводе пятый год,

повидал и выслушал всякое, но чтоб такое, да с ним?!

Итак, в каком году – рассчитывай, читающий друг,

а в какой стране, угадать будет довольно просто,

летит Степанов как-то раз получать специальный груз.

Хоть и доперестроечные времена стоят на дворе,

но сопровождать спецгруз положено с оружием,

которое мало того что утяжеляет поклажу ровно на кило,

так ещё и серьёзно отравляет жизнь путешественнику —

в самолёте оружие положено сдавать экипажу,

в месте командирования приносить в оружейку,

а за отсутствием возможности – переться в РОВД.

Вот прилетает командированный со стволом

в какое-нибудь, прости-осспади, Улан-Удэ,

да ещё среди ночи, и начинается сеанс геморроя —

найди, расскажи, покажи предписание, ожидай —