Он отвёл глаза только когда убедился, что Полли восприняла его всерьёз.

– Ладно, я за молоком пошёл. Увидимся.

Если бы не рост и не шляпа, венчавшая его голову, Ян уже через секунду растворился бы в толпе. Вместо этого он плыл сквозь неё, словно ледокол, и Полли проводила его долгим взглядом.

В глубокой задумчивости она отстояла очередь на кассу, затем вновь вышла на улицу. Теперь людской поток понемногу разворачивался в обратную сторону – обед подходил к концу. Полли не спешила назад, у неё ещё оставалось сорок минут свободы, и она неторопливо побрела в сторону одной из соседних улиц. Краем глаза равнодушно отметила праздно гуляющие в толпе ангельские крылышки – им было решительно нечем заняться посреди людной площади в разгар рабочего дня. То ли дело ловить одиноких прохожих в переулках – вот где есть чем поживиться.

Полли было чуть за двадцать, и она совсем недолго работала в парикмахерской №6, когда в один жаркий майский день к ней на стрижку вдруг заявился Ян. Она удивилась и обрадовалась при виде старого приятеля, с которым когда-то делила самые отвязные приютские приключения. Они весело поболтали, и Ян ушёл, но с тех пор раз в четыре недели неизменно возвращался в её кресло. Полли не сразу заподозрила, что дело нечисто, а позже очень надеялась, что никто кроме неё не заподозрил того же. Однако, судя по тому, что с тех пор прошло немало лет, а она до сих пор жива, Ян сработал идеально, как и всегда.

Он был молодым модником, работал в газете и отличался феноменальной общительностью. По его недешёвой одежде и свободным манерам можно было предположить, что у парня надёжный тыл в виде хороших связей, и что он ничего на свете не боится. Ян смеялся открыто и заразительно, чувствовал себя раскованно, где бы ни находился, и рядом с ним казалось, что жизнь не такая уж сложная штука.

Однажды, через несколько месяцев после первой встречи, Ян пригласил Полли в кино. Она опешила от неожиданности, но из любопытства согласилась. В тот вечер крутили очередную «Мечту вождя», какую-то из пяти частей, и первые полчаса Полли ломала голову над тем, зачем Ян затащил её на этот макабрический сеанс. В зале было душно и пахло сигаретным дымом, больше половины мест пустовало – что и неудивительно, ведь были каникулы, и школьники заслуженно отдыхали от кинопоказов.

Когда Ян внезапно обнял её за плечи, Полли чуть не подпрыгнула, и только его тяжёлая рука заставила её остаться на месте. Выпучив глаза от изумления, она повернулась к нему, и он тут же припал губами к её уху.

– Тише, Полли, ну сделай вид, что тебе не противно.

Она словно окаменела в кресле, пока Ян изображал нежность, перебирая её волосы и жарко шепча на ухо вещи, которые она меньше всего ожидала от него услышать.

Он уже пять лет работал в газете и был очень бойким молодым человеком, стремительно обраставшим полезными знакомствами. Это привело к тому, что часть рабочего времени и почти всё свободное Ян посвящал одному маленькому хобби – организации побегов из страны для тех, кто того желал. Он был важным звеном в длинной и не известной ему самому до конца цепи, которая работала на то, чтобы хоть кто-то в этом городе обрёл свободу при жизни. Ян сводил беглецов с нужными людьми, подключал связи, и цепочка тянулась дальше: к фальшивым документам, бесценным штампам в паспортах и фирменным автомобилям Управления, на которых они добирались до КПП.

– Мы подполье, но не в том романтическом смысле, который в это понятие вкладывает пропаганда. У нас нет лидера, мы не поём гимнов и не сочиняем политическую программу. Мы заняты делом, никогда не собираемся больше двух и пока не настолько обезумели, чтобы пытаться свергнуть Совет. Хотя, кто знает, может, когда-нибудь и представится случай…