— Как прошел твой день, котенок? И почему ты не могла этого сделать в прошлой жизни? Не могла простить мне, что я ушел к Зое?

— Сначала — да. Думала, что ты ушел потому, что полюбил ее и променял всех нас на нее одну. А потом…

Марина замолчала, в глазах появились слезы.

— Я умер? – тихо спросил отец.

— Да.

Виктор испуганно смотрел на нее:

— Погиб? Или это была случайная смерть?

Марина не успела ответить, он перебил ее:

— Нет, не рассказывай. Я этого не хочу знать. По крайней мере сегодня.

Она кивнула и крепче прижалась к отцу.

— Ты думаешь, что сейчас ты сможешь все исправить? Ты правда в это веришь?

— Конечно. А ты нет?

— Я фаталист, — ответил он, тихонько хмыкнув.

— Да ну брось! На самом деле — жизнь очень простая. Просто ее не надо усложнять.

— И что же ты уже исправила?

Она посмотрела на него с хитрецой и кивнула на свой портфель, который валялся у входной двери.

— Помнишь мои двойки? Сейчас там одни пятерки.

— Для старенькой бабушки ты неплохо учишься, - засмеялся отец. — Маразм тебя не коснулся.

— Почему бабушки? Я до этого возраста не дожила. Всего до сорока. Получается, что мы с тобой сейчас примерно одного возраста.

Виктор посмотрел на дочь с такой теплотой, что она не выдержала и опять прижалась к нему:

— Я похудела, стала чуть выше благодаря баскетболу, надеюсь, и здоровья прибавилось, и потом… ты должен был уйти от нас, но не ушел. И это здорово, разве нет?

— Ты поменяла только обстоятельства. Я все равно несчастлив рядом с твоей мамой. Она меня предала. Может быть, я даже более несчастен, чем был с Зоей, – отец запнулся, - Михайловной. Мне кажется, что переживания все равно нельзя изменить. Это уроки, которые мы обязаны пройти. Боль все равно была и есть. И ее надо пережить.

— Может, у тебя поболит чуть-чуть и пройдет? — предположила Марина.

— Ты же говоришь, что прожила жизнь. Думаешь, измену и предательство можно простить? И завтра я смогу о ней забыть?

— Можно забыть. И простить можно. И одно я знаю точно — боль нельзя держать в себе, она разрушает и разум, и тело. Поэтому, если вдруг ты решишь уйти — я пойду с тобой. Главное, чтобы тебе не было больно.

— Нет, котенок. Так кардинально менять ход событий не стоит. Иначе ты натворишь таких ошибок, что твои прошлые покажутся тебе раем.

— Глупости! Если ты беспокоишься о маме, то зря это делаешь. Она стоически перенесла твой уход из дома. Не забывала тебя поливать грязью и во всем обвинять. И потом… У нее есть Даша. Они справятся вдвоем, можешь даже не сомневаться. А я дала себе слово — в этой жизни быть счастливой каждый день. Каждую минуту! Так что давай, поехали знакомиться с твоей Зоей. Михайловной.

Виктор покачал головой:

— В прошлой жизни она пережила. А в этой может не пережить. Кроме меня, она потеряет тебя. А это большой удар. Ты же хочешь прожить эту жизнь счастливо? И до сих пор не знаешь, как это сделать?

Марина виновато посмотрела на отца.

— И как?

— Надо сделать счастливыми своих родных людей.

Марина вздохнула и кивнула. Отец поправил ей косичку, поцеловал в висок и предложил:

— Тут в кафешке напротив больницы, есть такие замечательные пирожные! Может, съедим парочку?

— «Картошка» или «Наполеон» есть?

— «Наполеон» и «Медовик» очень вкусные, пробовал. «Картошку» не видел, может, просто не замечал. Пошли, проверим?

И они направились сначала в кафешку. А потом домой. В тот вечер Марина заснула счастливой.

На следующий день было воскресенье. Марина встала, но никого на кухне не нашла. Приготовив себе чай, она отрезала кусок шарлотки и пошла завтракать в свою комнату с книгой Солженицына в руках. Тете Уле эту рукопись дал почитать какой-то политический деятель, она прочитала и подсунула Кате. А через Катю книга уже оказалась у нее.