– А чем?

Мы перерыли весь дом, выдвинули все ящики комода – ни одной помады в деревенском доме не нашлось. Бабушка отродясь не красилась, а тётка, хоть и молодая, была с бабушкой заодно.

Выручила нас герань. Мы оторвали несколько лепестков, послюнявили и прилепили на лоб – индийские красавицы!

Под покровом сумерек вышли из дому тайком…

Рядом, в сарае, мычали «священные животные», в траве шуршали индийские змеи, а копёшки сена напоминали индийских слонов.

– Гита, двигай бедрами, – сказала Зита.– Может, нас Васька с Сережкой увидят.

– Я стесняюсь и не умею, – проблеяла я.

– Двигай, говорю!

Пришлось подчиниться.

Так, пританцовывая, мы дошли до родника. Вокруг – ни души!

Несколько раз нам с Зитой совсем не повезло – в темноте вляпались в «священные лепёшки», а по условиям жанра, идти пришлось босиком.

– Фу! – брезгливо зашипела Зита.

– Олька, айда домой! Нас точно выпорют…

– Трусиха!

В воздухе пахло коровьими лепешками, сушеным сеном и парным молоком.

Цикады трещали, как оголтелые. Кто-то крепко матерился:

– А ну стой, зараза!..Дай подоить… Не лягайся!

– Хочу в туалет, – сказала Ольга и, приподняв «сари», присела в траву.

– Ой, мамочки! – заорала Зита через минуту.– Крапива!

Оказалось, и в Индии крапива тоже растёт…

– Ну, нафиг – Ваську с Сережкой. Пошли домой!

Зита сдалась…

Мы двинулись в обратный путь.

В бабушкином доме горел свет.

– Зита, заныла я, – давай еще разочек пройдем мимо Васькиного дома!

– Дура ты, Гита! У меня попа огнем горит, а у тебя – один Васька на уме!

Васька действительно был красивый мальчик – чёрненький, загорелый.

В кромешной темноте две «индианки» подошли к Васькиному дому. Про танцующие бедра мы и думать позабыли.

– Чур, меня! – заорал кто-то в потёмках. Голос показался знакомым…

Оказывается, Васька мирно сидел на лавочке возле дома, лузгал семечки, когда к дому приблизились две фигуры в белом – чистые привидения!

Но Васька был не из робкого десятка. Поборов первый испуг, он двинулся навстречу.

– Бежим! – крикнула Зита, и мы, путаясь в тюли, бросились бежать.

А вот и бабушкин дом…

Мы осторожно открыли скрипучую дверь. В сенцах стояло ведро, полное парного молока.

– Ой, пить хочу, – сказала Зита, наклонилась к подойнику и шумно отхлебнула…

Я перевела дыхание и прислушалась – в доме, кажется, тихо. Может, бабушка спит?..

Я взглянула на Зиту.

Передо мной стояла моя любимая Ольга. Лепесток от герани отлетел, а над верхней губой появились белые усы от молока.

Босые ноги, попав в «священную лепешку», стали грязно-зелёного цвета, волосы растрепались, а подол «сари " – чёрен от деревенских дорог.

– Ну ты страшная! – я рассмеялась.

– Сама дура! – огрызнулась Олька.

Вдруг дверь с шумом распахнулась – на пороге, с хворостиной в руках, стояла бабушка.

– Подьте-ка сюда, красавицы!

И ольгина попа, в отличие от моей попы, пострадала за этот вечер во второй раз.

– Ба-ба-аа! Больна-аа! – орала Зита, а я ей подпевала.

– Ах вы, окаянные! Чего учудили! Вот ужо приедут родители…

Бабушка Таня была строгой женщиной.

Когда гнев её утих, мы смогли насладиться зрелищем: перевёрнутые вверх дном ящики комода, помятая герань, окна без занавесок…

– Марш в кровать, индиянки!

Мы с бабушкой спорить не стали и уснули сразу же.

– А чё это было? – спросил утром следующего дня Васька.

Видать, всё-таки узнал!

– Эх, Вась, ты никогда не был в Индии, – мечтательно сказала Зита.

– И чё?

– А ни чё! – с вызовом сказала Олька.

– Ну и дура!

– Сам дурак!

Васька покрутил пальцем у виска, а мы гордо удалились.

Ваську с Сережкой мы с Зитой разлюбили в это же лето.

А к индийским фильмам охладели окончательно лет через пять.