ПОНЧИК И НЕПЛЯЙ
(часть первая)
ЖЁЛТЫЕ ГОРОШКИ
Мой лучший друг – Сашка Непляев, это правда.
Я прихожу к нему домой и стучу кулаком в дверь.
Если открывает его мамка, я спрашиваю:
– А Сашка выйдет?
Если открывает отец, я вежливо говорю «позовите Сашу», потому что сашкиного отца я немного побаиваюсь.
А если Сашка сам открывает дверь, я обычно говорю:
– Непляй, айда на балку!
Через минуту мы уже бежим по пыльной дороге, мимо водопроводных колонок, виноградников и теплиц – туда, на окраину города.
Карман непляевских брюк сильно топорщится – там лежит большой кусок серого хлеба.
Когда мы проголодаемся, Сашка сначала даст откусить мне, потом откусит сам, потом опять мне. И так до тех пор, пока хлеб не закончится…
Балка – наше любимое место. Там много чего интересного – старая свалка, заросли алычи и абрикосов. Там – запах свободы!
Сашка рвёт незрелую алычу и морщит нос.
– Непляй, опять живот скрутит!
– Не ной, Пончик!
Пончик – это я.
Наверно, потому, что баба Клаша закормила меня вкусными украинскими борщами с пампушками. А ещё – галушками со сметаной.
Хотя сметана – это редко, это только по праздникам…
Непляй снова ест незрелую алычу.
А я что? Я – как Непляй…
Можно подумать, Сашку дома не кормят.
Кормят, конечно, но Сашке не хватает. Может, поэтому он постоянно грызёт ногти?
Нос у Непляя всё время шелушится, видимо, от жгучего крымского солнца.
А ещё Сашка умеет материться.
Я тоже умею, хотя мне не нравится.
Один раз, случайно, при мамке я сказал матерное слово.
Мамка размахнулась и ка-а-ак даст по губам!
– Ах, ты паразит! Смотри у меня!
Материться мне теперь расхотелось…
Сашка старше меня на целых девять месяцев, поэтому много чего умеет.
Он умеет делать танки из шпулек от ниток; он умеет красиво плеваться, а ещё – честно обманывать.
Сашка смотрит прямо в глаза, врёт и не моргает, поэтому все ему верят.
Я так врать не умею, потому что всё равно моргаю.
Один раз мамка спрашивает у Сашки:
– Ну, и где ты весь день шлялся? Опять на балку ходил?
Сашка сразу перестал моргать и говорит:
– Мы евойной мамке помогали…
И на меня головой кивает.
– И как это вы помогали?
– Мы, – говорит Сашка, – весь день рыбу потрошили… У Пончика… ну, у Мишки то есть. Евойный папка много рыбы нарыбачил…
И опять не моргает!
А я моргаю и, бывает, даже краснею… А Сашка краснеть не умеет – я этого ни разу не видел.
Вчера он пришёл ко мне очень рано, и это было подозрительно.
Мы спрятались с ним в саду, в беседке под виноградом, и Непляй зашептал мне в ухо:
– Глянь, чё пацаны за балкой нашли…
Он разжал ладонь – на ней лежали железные штуковины.
– Это что?
– Это патроны… Настоящие!
Я взял патроны и зачем-то их понюхал.
Они пахли точь-в-точь как наш старый железный рукомойник.
– Ух ты!.. Немецкие или наши?
– А фиг его знает, – ответил Непляй. – Сегодня взрывать пойдём!
– Как это?
– Как, как… по- правдашнему! – разозлился Сашка.
За балкой собрались мальчишки постарше, человек двенадцать.
Дело близилось к вечеру, с моря дул лёгкий бриз.
Пахло пылью и коровьими лепёшками.
Мальчишки уже развели костёр и стояли возле него полукругом.
– Ну что, мелюзга, взрывать будете? Или робеете? – спросил высокий и сильно загорелый мальчик.
– Сам ты мелюзга, – с вызовом ответил Непляй.
– Ха-ха! Ну, давай, а мы поглядим…
Я всегда был вторым, после Непляя, но не в этот раз.
Почему-то теперь я решительно шагнул навстречу костру и бросил патроны в огонь.
– Берегись! – крикнул Загорелый.
Мы укрылись в небольшом овражке и затаили дыхание.
Но ничего не случилось, и мы вернулись обратно.
– Отсырели, наверно… Теперь ты давай, – сказал Загорелый и, прищурив глаза, посмотрел на Непляя.